336 / 392
— Должно быть, сломана или сильно вывихнута.
Эх, пороть вас некому! — Назар Егорович встал и глу
боко вздохнул.— Медлить нельзя, сейчас же надо' вез
ти домой. Показать фельдшеру, а затем, может, и в
больницу отправить.— Он указал пальцем на Иллю.—
Ты виноват, ты и вези. Давай, запрягай лошадь! Ра
ботнички, черт бы вас побрал!
Аркаша уложили в телегу, устланную листьями, а
чтобы дорогой не замерз, сверху накрыли тулупом, и
Илле тронул лошадь. Хотя по ухабистой лесной дороге
ехали очень медленно, Аркаш иногда тихо' стонал от
боли. Когда выехали на шоссе — затих. Ехали молча,
только иногда Илле спрашивал друга:
— Не озяб? Тебе удобно?
— Ничего,— коротко отвечал больной.
Часа через полтора лошадь сама свернула с шоссе
на полевую дорогу. Телега снова затряслась. Аркаш,
скрипя зубами, попросил:
— Потише, Илюш! Терпежу нет...
— Хорошо, Аркаш! Теперь уже недалеко, скоро
доедем,— успокаивал
друга Илле,
придерживая
лошадь.
— Пить хочу! — через некоторое время попросил
Аркаш.
— Потерпи, пока домой доедем. Воды ведь тут нет.
— Знаю, что нет. Все равно пить хочется. Езжай
побыстрей!
— Ты же просил потише.
— Мало, что я просил, давай быстрей!
— Тебе же хуже будет!
— Вытерплю...
— Вот, всегда ты такой! — упрекнул Илле больно
го друга.— Не поймешь, что ты хочешь...
Снова равномерно застучали колеса. Впереди пока
зались ветряные мельницы, стоявшие близ деревни, и
силуэт какого-то человека на дороге. Человек шел
быстро. Когда повозка приблизилась к нему, Илле уви
дел, что он в шинели и с вещевым мешком. Солдат!
Куда же он идет? Не на побывку ли?..
— Далеко идешь, дядя? Садись, довезу до дерев
ни! — сказал Илле.
— Спасибо, сынок. Хотя и недалеко осталось, сяду,
подвези,— послышался ответ.
332