332 / 392
ла мать.—Если он жив, здоров, должен же сообщить!..
Илле старался не показывать своего волнения.
Ведь он уже был не маленький, ему шел шестнадца
тый год. Голос его окреп, на верхней губе появился
темный пушок — незаметно пробивались усы.
— Наверное, его опять послали в дальнюю коман
дировку, где нет почты,— сказал он матери.— Может,
написать его командиру?
— Что ж, напишем!
На этот раз сержант Иван Рыбаков был не там,
откуда не приходят письма. В начале октября все-таки
получили от него весточку, но не с фронта, а из города
Красноярска, где он лежал в госпитале. Рана была
тяжелой, однако он писал, что опасность миновала,
здоровье пошло на поправку.
— Где этот город? — опросила Ульга, когда письмо
прочитали все вместе и не один раз.
— Далеко в Сибири,— сказал Илле, хорошо знав
ший географию.— Дальше Свердловска и Новоси
бирска.
— Почему же его направили в такую даль? Неу
жели в ближних городах для него не оказалось мес
та? — горестно вздохнула мать.— Был бы поближе,
может, съездили бы к нему. Когда выздоровеет, его,
конечно, снова отправят на войну. И свидеться не
сможем...
— Это ничего, мама. Хорошо то, что жив...
— Это, конечно, так, но ведь повидать хочется!
Пауль Оскарович и Амалия теперь почти каждую
неделю ездят к своему Ильмару...
— Придет время — и мы встретимся...
Той осенью семья Киккасов и Рыбаковых увеличи
лась еще на одного . человека — из чебоксарского
госпиталя выписался Ильмар. Раны его зажили, но
для военной службы он уже не был годен, так как его
правая нога совсем не сгибалась. Не желая сидеть
без дела, он через неделю пошел в райком, его устрои
ли в военкомате и поручили вести работу по организа
ции помощи семьям фронтовиков. Районный центр
был невдалеке, и он часто бывал дома. Рассказывая о
положении дел на фронтах, Ильмар доставал из поле
вой сумки потрепанную карту и показывал, куда
откатывался враг и где велись бои в те дни.
328