337 / 392
Сердце у Илли екнуло. Уж очень знакомым пока
зался ему голос солдата.
— Папа! — тихо окликнул он.— Ведь это ты,
папа!..
Солдат тоже узнал своего сына, кинулся к нему.
— Илюш! Сынок! — Он крепко обнял паренька,.—
Вот счастье-то! До дома встретились! Откуда же ты
едешь ночью?
— Из лесу, с заготовки дров... Вот Аркаша везу,
под дерево попал...— огорченно сказал Илле.
— Как под дерево?
— Когда валили... прижало...
— И сильно?
— Не очень, пройдет,— ответил, подняв голову,
'Аркаш.
— И чего только не приходится вам терпеть,—
вздохнул отец.— Эта война всем приносит муки, но
что поделаешь... Дома как, здоровы?
— Пока здоровы. А ты как приехал, папа? Насов
сем отпустили? Или только на время? — с некоторой
опаской спросил Илле.
— Только на неделю, сынок, и то попутно,— отве
тил отец.— Отпросился у докторов, попросил выписать
из госпиталя пораньше, чтобы хоть чуток побыть
дома.
Так за разговорами они подъехали к медпункту.
— Страшного ничего, нет. Плечевая кость, видимо,
действительно повреждена, но это не опасно, недели
через три срастется,— сказала Антонина Клементьев
на, осмотрев Аркаша.— Все же завтра съездим в боль
ницу, сделаем снимок. Будет надежнее.
Илле с отцом поблагодарили фельдшерицу и выш
ли, хотя она долго и шумно радовалась возвращению
Ивана Рыбакова, хотела поговорить еще.
Домой Аркаш пошел сам...
В доме Рыбаковых в ту ночь совсем не спали.
Сколько радости принес отец в дом! На его широкой
груди блестели два ордена и две медали — награды за
мужество и отвагу. Смотреть на них было приятно и
радостно. Однако о том, как трудно достались они,
знал лишь сам Иван Рыбаков...
— Расскажи, папа, все расскажи,— висли на его
руках дети.
333