283 / 392
— Правда, сынок, но помни: вести себя надо бу
дет примерно, учиться тоже усердно. Шалтай-балтаев
за счет государства содержать не станут, сам должен
понимать,— предупредил Назар Егорович.
— Об этом и разговору нет. Я все понимаю те
перь,— сказал Палля.
Петрусь Дорожка тоже, когда узнал, что его
направляют на учебу, обрадовался. Вечером он с^Ал-
дати — матерью Аркаша — говорил как взрослый.
— Нам с сестренкой теперь надеяться не на кого...
Мать умерла, где отец — не знаем, жив ли он, может,
давно погиб? Окончив школу, я начну зарабатывать
деньги и смогу помогать Калерии.
— Правильно думаешь, сынок,— согласилась Ал-
дати. На ее глаза навернулись слезы.— Что подела
ешь, если жизнь так обернулась... О сестренке ты не
беспокойся. Я ее никуда не отпущу, буду растить как
свою дочь. Об этом я и Назару Егоровичу сказала.
Надежно будет...
— Ты очень добрый человек, тетя Алдати. Мы век
тебе будем благодарны...— у Петруся тоже показались
слезы, и он, чтобы их не заметили, отвернулся к окну
и стал смотреть на улицу»
Аркаш молчал. Он сидел грустный-грустный. За
год белорусский мальчик стал для него почти родным
братом. И вот им приходится расставаться. Но ничего
не поделаешь, пути-дороги у людей бывают разными...
...На следующий день Назар Егорович запряг в те
легу пару надежных лошадей и, посадив пятерых ре
бят, повез их в Чебоксары. Двое суток провел он там.
А когда вернулся, позвал в правление Рину Петровну
с Виталием и с мягкой улыбкой сообщил:
— Всех устроил! Мальчики будут рабочими по
части электричества, а девочки — ткачихами. Заходил
я и в школы, и в общежития. Приличные, как у сол
дат. Каждому дали койку, матрац, подушку, одеяло —
все, что надо! Уже всех одели. Такими молодцами
стали наши ребята — и не узнаешь. Но когда меня
провожали, опечалились, бедные... Конечно, не при
выкли еще жить на чужбине. Девочки со слезами про
сили: будете в городе — пожалуйста, не уезжайте, не
повидавшись с нами. Как умел, успокоил их: сказал,
что через полгодика привыкнете к городской жизни и
279