280 / 392
голова у нее закружилась, то ли невзначай поскольз
нулась на льду... Угодила в прорубь. Ушла по грудь в
ледяную воду. Женщины, бывшие на речке, тут же
вытащили ее. Она побежала домой, надела сухое
белье и, чтобы получше согреться, легла на горячую
печку, однако ее скоро бросило в жар. Хозяйка дома
ночью прибежала ко, мне. А я как раз в тот день в
район, в аптеку, ездила. До половодья хотела лекар
ствами запастись. Так получилось, что возвратилась
я лишь на вторые сутки ночью. Как только, мне сказа
ли, что несколько раз прибегал сын Аксаны, я тут же
пошла к ним. Аксана лежала, как в огне, и бредила.
Послушала я ее — пневмония, двухстороннее воспале
ние легких. Принялась лечить, старалась сбить темпе
ратуру. Пользы получилось мало. Больная ненадолго
успокаивалась и опять начинала бредить, метаться в
постели... Около трех суток сидела я возле нее. Из сил
мы с Алдати выбились, глаз не смыкали, а спасти вот
не сумели. Сердце, видимо, не выдержало...
Антонина Клементьевна замолчала. В избе было
тихо. Никто не мог вымолвить ни слова,. Страшная
весть, сообщенная фельдшерицей, выбила всех из ко
леи. Слишком уж неожиданно свалилось это горе!
Был человек — и нет его. А дети осиротели.
— Завтра придется хоронить...— сказала Антони
на Клементьевна после долгого молчания.— Что будем
делать с ее детьми? Их у нее двое: сын лет тринадца
ти и дочка лет восьми,— кто их воспитает? Родствен
ников у них нет...
— Петруею уже пятнадцатый год. Это он из-за
малого роста кажется моложе. А Калерии, его сестрен
ке, девять,— сказал Илле, хорошо знавший белорус
скую семью.
— Кто воспитает? Нам придется воспитывать, кол
хозу,— вздохнула Ульга.
— В Ишлеях есть эвакуированный из Ленинграда
детский дом, можно попытаться устроить их туда, но
там и так на одной кровати спят четверо,— заметила
Рина Петровна.
— Сами воспитаем,— твердо и решительно повто
рила Ульга,— В нашей колхозной семье они не будут
сиротами...
— Это верно, — сказала Рина Петровна.
276