147 / 392
самой его головой и где-то неподалеку с треском разо
рвались. Машину будто кто-то поднял и перенес в сто
рону...
Потом снова свистели бомбы, снова разрывались,
сотрясая землю. Грузовик несколько раз был готов пе
ревернуться, но все-таки упрямо полз вперед...
К вечеру второго дня они добрались до Тарту.
Усталых, выбившихся из сил людей повезли по желез
ной дороге, посадив в товарные вагоны и на открытые
платформы. Было неудобно, сыро, холодно, но Ян,
прильнув к дедушке, проспал всю ночь. В Петсери их
пересадили на большой поезд и спешно отправили в
Россию.
Поезд мчался быстро. На какой-то станции они пе
ресели на другой, более скорый поезд. Из окна все вре
мя был виден лес, бесконечный лес. На одной малень
кой станции их опять ссадили и дальше повезли на
подводах. К вечеру они въехали в какую-то деревню.
Первую ночь провели в сельской двухэтажной школе,
а утром пожилая русская женщина, одетая в старый
кожаный пиджак и мужские сапоги, повела их к себе.
Киккасам у нее было хорошо. После всего пережи
того они немного успокоились. Угнетало их только то,
что они ничего не знали об Ильмаре.
Когда Киккасы начинали говорить об Ильмаре, хо
зяйка дома — добросердечная Аграфена Петровна —
успокаивала:
— Не печальтесь слишком. Не все же гибнут. Мои
вон тоже,— показывала она на фотографии своих сы
новей,— как ушли из дома, только по одному письму
прислали, а я не теряю надежды, думаю — живы...
А ведь я в спешке даже его фотографию не
взяла! — упрекала себя Амалия.— Никак не могу
простить себе этого... Детям показывала бы...
— И об этом не печалься,— говорила Аграфена
Петровна.— Со временем не только карточку — само
го увидите.
Золотая ты женщина, тетя Аграфена! — хвали
ла ее Амалия через старого Пауля, который был их
переводчиком.
Киккасы стали привыкать не только к хозяйке до
ма, но и к остальным жителям деревни. Амалия нача
ла работать в колхозе: и жала, и молотила. Для ста
143