126 / 392
ехал Швард. Кто мог подложить мину? Этот вопрос
больше-всего интересовал офицеров. Но сколько они
ни спорили, для них это оставалось неразгаданной
тайной. И лишь один Ванюшка догадывался: «Тоня не
была с пустыми руками... Это она, она сделала!..»
Кончилось тем, что Шварц убрал со стола карту,
и, налив стаканы, поставил их перед офицерами,
а свой поднял и произнес немногословный, но очень
противный тост:
— Хайль Гитлер!
Выпили. Закусили. Так повторялось несколько раз.
Компания заметно хмелела. Все заговорили о своем,
что-то горячо доказывая друг другу.
Шварц махнул рукой, прекратив этим спор. Он за
пел. Офицеры ему подтягивали. О чем они пели — Ва
нюшка не мог понять, хотя и слышал, что в песне упо
минался тот же трижды проклятый Гитлер.
Развеселившийся Шварц подмигнул офицерам и
позвал ефрейтора. Тот выслушав, улыбнулся и, от
крыв чемодан, достал из него еще несколько бутылок.
Уже расплескивая по столу вино, Шварц неуверенной
рукой наполнил бокалы, произнес свой неизменный
тост, и собутыльники, на этот раз даже не чокнувшись,
выпили. Шварц опять затянул песню, но песня не ла
дилась. Тогда Шварц махнул рукой, вынул часы, дол
го смотрел на них, и встал из-за стола. Его примеру
последовали и остальные.
Ефрейтор достал из чемодана одеяла и маленькие
подушки. Шатаясь, гости начали укладываться спать.
Шварц споткнулся о ножку кровати и упал. Уже спя
щего, ефрейтор уложил его на кровать. Снятые со
Шварца сапоги поставил под кровать, а китель повесил
у изголовья на стенку.
Немало хлопот доставили ефрейтору и перепив
шиеся гости, свалившиеся где попало и как попало.
Пришлось и с них снимать сапоги, кителя.
Прищурив глаза, Ванюшка наблюдал за ефрейто
ром. «Неужели этот черт не уляжется? Неужели сор
вутся все планы?»
«Приходи сюда в полночь»,— припомнились ему
слова Тони... Уже, наверное, полночь?..
И тут же подумал о Саньке:
— Удалось ли ему добраться до своего отряда?
122