205 / 230
рога "ладная, как ток. Посреди неба,
вижу, красное дерево растет, а на
дереве невиданной красоты птица си
дит: в ушах ее блестят серьги золо
тые, на руках браслеты жемчужные,
на ногах башмачки хрустальные,
пышный хвост радугой горит, глаза
изумрудами сверкают. «Какая краси
вая птица,— думаю,— вот бы пой
мать!» Но только руку протянул —
птица куда-то исчезла и сразу стало
темно, как в погребе...
Старик слушает, свою седую бо
роду поглаживает, а Юркаби дальше
рассказывает:
— Повернул я обратно, а ни до
роги, ни своих следов в кромешной
тьме не вижу. «Как бы до ворот до
браться» — думаю. И только так по
думал—рядом чудесная птица проле
тела и все кругом осветила. Оказа
лось, что я около самых ворот и стою.
Глянул вниз — не видно подо мной
кобылы, куда-то пастись, наверное,
убежала. «Как быть? — опять ду
маю.— Как бы с неба опять на зем
лю спуститься?» Откуда ни возьмись,
ветер поднялся и принес мне целую
охапку соломы. Тут я воспрянул ду
хом; свил из той соломы веревкуг
привязал ее за небесные ворота *
стал спускаться на землю. Долго мне*
пришлось спускаться. Но вот верев
ка кончилась, а до земли еще дале
ко. Вишу на самом конце, ветер меня*
туда-сюда качает. Покачался я так,
покачался, оборвалась веревка, и по
летел я вниз. Думал, что на землю,
а оказалось, попал в ад. Ну, а в аду,
известное дело, черти на душах греш
ников дрова для котлов да навоз во
зят. И вот гляжу, дедушка, запря
гают черти твою душу, а когда за
прягли — заставляют меня на не»
навоз возить...
— Ну, уж это ты неправду гово
ришь,— не выдержал старик.— Моя*
душа при мне.
— Что ж, пусть при тебе и остает
ся,— сказал на это Юркаби.— А
угольков я у тебя наберу и гони сто*
рублей впридачу.
Покряхтел старик, почесал в за
тылке, а только уговор есть уговор.
Дал он Юркаби пригоршню уголь
ков и сто рублей в придачу.
С тем и пошел дурак Юркаби к
своим умным братьям.
ЗЛАЯ ЖЕНА
' или старик со старухой.
' Детей у них не было.
Старуха была сварливой и упрямой,
старика ни во что не ставила, слова
ему не давала вымолвить. До поры
до времени старик терпеливо сносил
старухино самодурство, делал все, что
надо по дому, носил воду, кормил
скотину, один управлялся и с поле
выми работами.
Однажды кончились у них дрова.
Старик запряг свою лошаденку, взял
топор и поехал в лес.
Ходит он по лесу, собирая сухо»
хворост, и в одном месте видит боль
шую яму, заросшую травой. Трава
такая густая, что за ней и ямы-то по
чти не видно. Ну да ее старик, мо
жет, и не заметил бы, не в яме дело.
Главное, что вокруг ямы было крас-
ным-красно
от земляники!
«Да»
порадую свою старуху»,—подумал ста
рик, снял шапку и стал рвать ягоды.
Нарвал полную шапку, уселся на
хворост, и поехал домой.
Не успел он еще и до дома
201