107 / 196
остолбенелый от недавнего забытия.
До него резко донооились страшные,
отчаянные вопля о улицы, которые,
впрочем, он каждую ночь выслушивал
под своим окном, в третьем часу.
Они-то и разбудили его теперь. "А!
вот уже и из распивочных пьяные вы-
ходят, - подумал он, - третий час,
- и вдруг вскочил, точно его сорвал
кто с дивана. - Как! Третий уже
час!" Он сел на диване, - и тут всё
припомнил. Вдруг, в один миг всё
припомнил. И долго, несколько часов,
ему всё мерещилооь порывами, что
"вот бы сейчас, не откладывая, пой-
ти куда-нибудь, поскорей, поскорей!"
Он порывался с дивана несколько раз,
хотел было встать, но уже не мог.
Окончательно разбудил его стук в
двери.
Он быстро оглянулся, и что же?
- дверь действительно отворялась
тихо, неслышно, точно так, как
представлялось ему давеча. Он вскрик-
нул. Долго никто не показывался, как
будто дверь отворялась сама собой;
вдруг на пороге явилось какое-то
странное существо; чьи-то глаза,
сколько он мог различить в темноте,
разглядывали его пристально и упор-
но. Холод пробежал по всем его чле-
нам. К величайшему своему ужасу, он
увидел, что это была та девочка.
Дверь она отворяла так неопеш-
но и медленно, как будто боялась
войти. Появившись, она стала на по-
роге и долго смотрела на него с
изумлением, доходившим до столбняка;
наконец тихо, медленно ступила два
шага вперёд и остановилась перед
ним, всё ещё не говоря ни олова.
Он разглядел её ближе. Это была
девочка лет двенадцати или тринад-
цати, маленького роста, худая,
бледная, как будто только что вста-
ла от жестокой болезни. Тем ярче
сверкали её большие чёрные глаза.
Левой рукой она придерживала у гру-
ди старый, дырявый платок, которым
прикрывала свою, ещё дрожавшую от
холода грудь. Они простояли так
минуты две, упорно рассматривая
друг друга.
- Где старуха? - спросила она
наконец едва слышным и хриплым го-
лосом, как будто у неё болела грудь
или горло.
- Старуха? да ведь она же уме-
рла! - отвечал он вдруг, совершен-
но не приготовившись к этому вопро-
су, и тут же раскаялся. С минуту
стояла она в прежнем положении и
вдруг вся задрожала, но так сильно,
как будто в ней приготовлялся ка-
кой-нибудь опасный нервический при-
падок. Через несколько минут ей
стало лучше, и он ясно увидел, что
она употребляет над собой неестест-
венные усилия, скрывая перед ним
своё волнение.
- Послушай, как тебя зовут?
- Не надо...
- Чего не надо?
- Не надо; ничего не надо...
никак не зовут, - отрывисто и как
будто с досадой проговорила она и
106