84 / 190
- Что вас объединяет? - спрашивают нас. - Почему вы хоти-
те вместе? Вы и не похожи совсем,и ростом разные - так зачем
всё это? Может,вы хотите писать справа налево? или сверху вниз?
Вот вы собрались, а остальные? Вы что, против остальных? или з а?
Что всё это значит, наконец, ведь так никто не делает? Нет-нет,
или ответьте на все эти вопросы,или немедленно расходитесь!
Сначала нам казалось, что наш единственный ответ должен
быть так всем понятен - мы любим друг друга. Неужели это неясно?
Ыы любим бывать вместе, любим разговаривать, нам всё интересно,
что происходит с каждым из нас четверых, и что он об этом дума-
ет, и что при этом переживает, но главное - мы любим читать
друг друга. Мы испытываем при этом непонятное удовольствие, здо-
рово смахивающее по всем приметам на то "наслаждение прекрасным",
которое нал с малолетства было обещано всеми учителями и экскур-
соводами в музеях. Нам смешно возводить друг друга в гении или
предсказывать порядковые номера наших мест в мировой литературе,
и единственное оправдание, которое мы имеем пока для творчества
друг друга,- свой собственный не подлежащий сомнению восторг.
Но мы же, при этом, и самые страшные судьи для самих себя, те
редкостные читатели, на чей упрёк невозможно воскликнуть в душе-
"много ты понимаешь, кретин несчастный", и на сём успокоиться.
Так неужели всего этого недостаточно.
/"Горожане" о себе/
" С ." - Какова судьба этого сборника? Они представили его куда-
нибудь?
Ирина Бахтина - Они его представили в издательство "Советский
писатель", им вернули. Они переделывали сборник,
снова носили в издательство, но безрезультатно.
" С ." - Лично они были друг другу близки?
И.В. - Они были очень дружны. Володя* пожалуй, чаще всех забе-
гал. Мы жили на Чёрной речке, потом переехали на улицу
Петра Лаврова. И там, и там Володя был постоянным гостем, другом
и со-литератором. Они очень дружили. Володя необыкновенно тепло и
хорошо относился к Борису. Игорь немного меньше заходил к нам,
хотя тоже бывал часто. Володя Губин, пожалуй, меньше всех, и как-
то раньше всех и прочнее всех он исчез.
'Владимир Карамзин /здесь и далее прим. ред./
Игорь Ефимов
82