118 / 178
114
Забавно рядиться в пророка в непредсказуемом отечеств
думая, что полный (?) Солженицын будет унашего читателя к
раньше, чем полный Булгаков или (тем более!) академический
Мандельштам ("чтоза фамилия чертова!").
"Левые" этот процесс понимают, по крайней мере, чувст
безошибочно. Ивот уже прилетает по адресу Александра Иса
внезапная и косвенная "плюха" от Бенедикта Сарнова в "Ого
Шипел и плевался один из редакторов нашего журнала Алекс
нов, прочитав критический опус. Полно, Алексей Юрьич! Не в
ницына критик метил, не в него и попал. Строго говоря,
здесь вообще ни при чем. Его имя становится разменной м
козырной картой, литературной дубинкой: кто первый успеет д
половчее схватит - тот и сверху.
А без "Молодой Гвардии" - какой же вам плюрализм?
Заманчива Розановская интонация как бы прямой речи,
чему не обязывающей говорящего. Истранный выходит пасьянс:
разложить так, можно - этак. Способ расклада на конечный
тат все равно не влияет, он получается как-то без нас.
бовать - отчего же нет? Давайте вместе, читатель, и если
гиваю - ловите меня за руку при случае.
Повальное тяготение к эссеистике. Это все-таки не сов
мода. Или не только. Попытка формы быть адекватной време
Жанр. Всегда на грани (или за ней) пародии.
Роняет писатель мысль, потом другую - как птичка на
они застывают в словах, получаются "Камушки" (как у Солоу
или "Мгновения" (как у Бондарева), или "Дребезги" какие-нибу
Вроде и без претензии вовсе.
Кому сейчас нужен поток сознания в потоке информации?
Сознание все равно не успевает.
И какие там, к черту, "Опавшие листья"! Такое ощущение,
дерево советской литературы облетает не листьями, а прямо-
черенками и сучьями.. Сучьими черенками.
Вот так и болтается образ повествователя между Розано
Солоухиным, как цветок в проруби.
Процветает автопародия: "Все впереди", например. Или ли
С.Куняева. Пародисты молчат - "Умри, Денис!.."