38 / 180
Тут же нашёлся ответ:
«Разумеется, я как врач, не мог отвернуться от уми
рающего».
Вспоминая каждое своё движение во время операции,
он подверг их тщательному анализу. Нет, он сделал пра-
вильно. В случае смертельного исхода никто на сможет
его упрекнуть. Но... успокоит ли его это?
С тех пор, как он стал работать хирургом, таких мо-
ментов в его жизни было немало. Он не мог найти себе
покоя до тех пор, пока люди, побывавшие у него на
операционном столе, не становились снова на ноги.
...Вечером лейтенант стал дышать свободнее. Пульс
выровнялся. Всего лишь несколько часов тому назад
человек был на краю гибели, но теперь появилась на-
дежда, что он поправится. Самарин еще раз основатель-
но исследовал лейтенанта, сделал отметку в журнале к
сказал Нине Павловне:
N
— Можно отправить в палату.
— Значит, Иван Демидович, вас можно поздравить
с удачной операцией?
— Да, Нина Павловна, хочется надеяться,—коротко
ответил Самарин.
2
Ночь прошла беспокойно. Лейтенант не пришёл в
себя. К полуночи он опять стал тяжело дышать. Пульс
нарушился: он то галопировал, то почти замирал. Сама-
рин просидел около него до самого утра, не смыкая глаз.
Нервы его совсем расстроились. Разболелась голова,
дрожали руки.
Утром Самарин вышел за госпиталь, в сад. Солнце-
чуть высовывалось из-за забора госпитального двора.
Ночью прошёл дождь. Ещё и сейчас с мокрых веток из-
редка падают прозрачные капли. Погода совсем не осен-
няя: тепло, небо чистое, голубое.
— Иван Демидович!—послышалось сзади.
Самарин обернулся и увидел Нину Павловну, стояв-
шую на ступеньках крыльца, выходящего в сад. Она
спрыгнула на землю, подбежала к Самарину.
— Вам письмо,—сказала она, протягивая ему ма
ленький конверт.—Вероятно, от сына.
Письмо, действительно, было от Саши.
34