19 / 180
•был необыкновенно тих. Хотя Иван Демидович и пред-
почитал людей шумливых, веселых, но к Сашке он чув-
ствовал большую нежность, чем к Ване, который был
весь в отца; Сашка же во всем напоминал мать...
— Феня, проводите военврача,—сказал
начальник
госпиталя молоденькой стройной сестре, которая помога-
ла ординатору.
Взяв свой чемодан, Самарин попрощался со всеми и
последовал за Феней.
— До завтра,— Иван Демидович,— крикнула ему вдо-
гонку Нина Павловна. Феня, ты уж устрой все поудоб-
ней. А поесть принесёт Катя.
«Добрая, заботливая,—подумал Самарин, с благо-
дарностью оглянувшись на Нину Павловну. Ее чуть при-
пухшие глаза были очерчены синеватыми кругами.—Ви-
димо, она очень устала».
В комнате одноэтажного деревянного домика, куда
привела его Феня, стоял стол, три стула и узенькая кой-
ка, принесённая, повидимому, из госпитальной палаты.
На койке лежал тюфяк, покрытый простыней одеялом из
шинельного сукна.
Самарин поставил чемодан на стул и повесил шинель
Пока он умывался, Катя принесла ужин. Но ему не хоте-
лось ни есть, ни пить. Он опустил чёрные бархатные
занавески на окнах, зажёг свет и вынул из чемодана
дневник, который давно уже не брал в руки.
Дневник этот вёл он уже третий год. Сначала записы
вал в него все происшествия дня в больнице, где рабо-
тал—какую операцию делал и какими средствами поль-
зовался при этом. Впоследствии, в армии, стал записы-
вать все спои впечатления — что видел, слышал, испытал.
Но об этом он никому не говорил, хранил дневник на дне
чемодана и вынимал его только тогда, когда был наеди-
не с самим собой.
Вынув из кармана шинели авторучку, он присел
к столу.
«3-го сентября»,—вывел он аккуратно и стал писать
дальше, не заботясь о каллиграфии.
«После недельной тряски в переполненном вагоне,
сегодня добрался, наконец, до госпиталя. «К знаменито-
му Шенфельду направляем»,—сказали мне в сануправ-
лении, как бы желая меня обрадовать. Весть эта и впрямь
обрадовала. Шенфельд—крупный специалист, автор тру-
15