18 / 180
Самарин ответил. Начальник ни о чем больше не
рас-
спрашивал. Он просмотрел документы Самарина и,
воз
вращая их, сказал:
— Ну что-ж... Будем работать. Работы много.
То ли потому, что начальник госпиталя был неразго-
ворчив, то ли потому, что вопросы свои задал он как
бы только приличия ради, то ли ещё по какой причине, но
этот полный маленький человек с сердитым лицом Сама-
рину не понравился.
— Работать и приехал,—проговорил он сухо, ста-
раясь ничем не выдать своей неприязни к начальнику.
Тот промолчал. Это молчание, быть может, продолжа-
лось бы долго, но зашла Нина Павловна и доложила,
что
привезли раненых.
— Примите, я сейчас,—сказал начальник.
«Видите, мне некогда терять с вами время»,—говори-
ли его прищуренные глаза, когда он вновь взглянул на
Самарина. Но вслух он произнёс:
— Что ж, идёмте. Я приказал приготовить для вас
помещение, отдыхайте.
— Я предпочёл бы приступить к работе,—возразил
Самарин.
— Нет, не сегодня. Отдыхайте.
Самарин промолчал. Его задел резкий, холодный тон
начальника госпиталя.
Они зашли сперва в приёмный покой. Там находилось
трое раненых. Когда начальник с Самариным вошли,
внесли еще двоих.
— Летчики,—сказала Нина Павловна.
— Летчики?—вздрогнул Самарин.
Сердце его учащённо забилось. Он подошёл к ране-
ным.
— Лётчиками были,—многозначительно сказал мо-
лодой лейтенант, лежавший под шинелью с голубыми
петлицами.—Были летчиками...—Он умолк и зло усмех-
нулся, словно чем-то обиженный. И хотя он ничего не до-
бавил, но фраза его была так выразительна в своей крат-
кости, что Самарин хорошо понял его.
Этот лётчик, потерявший так много крови, что выгля-
дел совсем белым, напомнил ему сына, Сашку, ушедшего
на фронт в первые же дни войны. Сашка и в детские го-
ды и впоследствии, когда обучался в лётной школе, не
отличался разговорчивостью. Для своего возраста он
14