282 / 344
— Доченька, что случилось? — всплеснула руками Ак
синья и бросилась будить муж а,— Отец, отец, поднимайся!
Петр Ивантеев вскочил, но долго не мог опомниться
спросонья и удивленно смотрел то на жену, то на дочь.
— Ослеп ты, что ли? Не видишь? Вон, Олюшка-то наша
едва домой добежала! — в голос заплакала Аксинья.
Петр Ивантеев вскочил, сунул ноги в сапоги.
— Так, ну говори, кто обидчик? Сейчас я с ним побе
седую!
— Никто меня не обижал,— остановила Ольга отца.
— Как это никто? — опешил Петр.
— Так, никто. Просто я попала под дождь. Гроза на
дворе.
Отец с сомнением покачал головой.
— Снимай скорей платье, надень тепленькое,— всполо
шилась Аксинья и юркнула в чулан, но тут же выскочила,
начала рыться в сундуке.
— Отец, ты не помнишь, куда я сунула ее вязаное пла
тье? Не видел? — приговаривала Аксинья.
— Да не видел, не видел,— с досадой ответил Петр,—
Откуда я знаю, где у тебя что лежит?
Наконец Аксинья разыскала шерстяное платье, переоде
ла Ольгу и снова затормошила мужа.
— Отец, ты чего это уселся на кровати? Не вздумай
спать! Иди-ка поставь чайник. Надо напоить Олюшку горя
чим чаем с говяжьим жиром. Иначе неровен час хворь ка
кая свалит...
— Ай, да ну вас! — зевнул Петр, по послушно поплелся
па кухню.
К ак ни тряслись мать с отцом над Ольгой, какими от
варами ни поили, все-таки она слегла. Тело охватил жар,
грудь заложило, закололо под лопатками. Однажды темпе
ратура перевалила за сорок, Ольга дышала тяжело. Петр
побежал в правление колхоза, возвратился на «Волге» и
увез дочь в больницу.
Худая весть застала Пантюхина в поле. Сердце у Ивана
так и покатилось. Он с нетерпением ждал конца смены, по
минутно поглядывая на часы. К ак ни успокаивал себя Иван,
в голову назойливо лезли тревожные мысли.
Отработав свое, Иван побежал домой. Наспех поел, пе
реоделся и помчался в больницу, которая находилась на
опушке небольшой дубравы в трех километрах от Мурза-
кассов.
278