281 / 344
реки. На темном небе тускло светил месяц да проплывали
хмурые тучи. И только вдали, над лесом, уныло помиги
вая, виднелась одна-единственная звездочка. Временами и
ее закрывали тучи, и тогда Ольге становилось особенно
тоскливо. А вот и старый вяз, где она всегда встречалась
с Иваном. На заветном месте ее никто не ждал. Ивана под
вязом не было. Поначалу Ольга не поверила своим глазам.
Нет, и вправду никого. Ольга встревожилась. Еще не бы
вало случая, чтобы он запаздывал. Прислонившись к вязу,
она снова посмотрела на одинокую звездочку. Та по-преж
нему мерцала над лесом, изредка скрываясь за тучами.
Ольга призадумалась. Почему ее так и тянет к этой дро
жащей звездочке? Ведь в ней нет ничего особого. Ну све
тит, ну прячется за тучами... Вот, видно, поэтому и заман
чива. А свети она, не мигая, и в глаза бы не бросилась.
В жизни всегда манит все далекое да неизведанное. Живи
тот же Удейкин рядом, в деревне, и в голове его не держа
ла бы, но пока он в чужих краях, Ольга вспоминает его,
любопытничает, каково ему там. За тысячу верст, на даль
ней сторонке и одно теплое слово из родпых мест, поди,
дороже золота. И потом, Антон свой, соседский парень, вме
сте босиком бегали...
Ольга постояла у вяза еще полчаса, но Ивана все не
было. Звездочка по-прежнему подмигивала и скрывалась.
Вконец расстроившись и чуть не плача, Ольга собралась
идти домой. Но тут невесть откуда налетел порывистый ве
тер. Жалобно затрещали сухие ветки, вздрогнул, будто жи
вой, и ствол громадного вяза, черные тучи затянули небо,
спрятав и тусклый месяц и одинокую звездочку над лесом.
Где-то неподалеку ударила молния, прогрохотал гром, и
землю прибили первые крупные капли дождя. Начиналась
гроза.
Не зная, куда деваться, Ольга в страхе прижалась к ста
рому вязу. Да разве укроешься под засохшим деревом. Вот
уже третий год вяз не выбрасывал ни единого листка, толь
ко ствол у него еще держался, стоял прямехонько.
Дождь зачастил и вскоре полил вовсю. Молнии сверкали
совсем близко, грохотал гром. Ольга промокла до нитки, ее
вазнобило. Наконец она решилась — сняла туфли и боси
ком побежала домой, мысленно негодуя и осыпая упреками
запропастившегося Ивана.
Когда она очутилась дома в мокром, забрызгапном гря
зью платье, босая и с растрепанными волосами, мать ужас
нулась.
277