249 / 344
боялся, что Васса отнимет у меня дом. Да, выходит, дом еГг
и не нужен. Остался в нем один-одинешеыек... Ну, что за
жизнь? И хочешь ведь жить тихо-мирно, однако все равно
что-нибудь да случится...»
Бессонница до того извела Тихона Ивановича, что оп
стал по ночам уходить из дому и прохаживаться вдоль за
боров. Только все стихнет и замрет в деревне, он торопливо
одевается и, выйдя за ворота, подолгу вышагивает взад-впе
ред по улице. Иногда Тихон Иванович появляется и возле
дома Магдаль, тайком поглядывает в окошко. Еще и при
остановится, будто бы невзначай — хочется ему услышать
голос Вассы. Однажды все же ему повезло: за окошком раз
дался детский плач. Т ак и замерло сердце Тихона Иванови
ча. Вскоре и второй ребенок закричал. Тут Тихон Иванович
вконец расстроился. Он стоял и думал: то ли ему уйти до
мой, то ли ждать, пока дети успокоятся. Так и простоял он
под окошком у Магдаль до тех пор, пока в доме не вспыхнул
свет. Детский плач затих. Опустив голову, Тихон Иванович
медленно побрел к своим воротам. Дома он, не раздеваясь,
повалился на кровать, обхватив голову руками. Глаза его
были мокры от слез. «Дурак я, дурак,— шептал он.— Не
только жене, но и детям от меня никакой радости...»
Опять всю ночь пролежал он без сна, думая о своей го
ремычной жизни. Понятное дело, в доме без хозяйки ни теп
ла, ни уюта. Полы грязные, на стульях валяются где брю
ки, где белье, грязная посуда свалена в унылую кучу.
Как-то Тихон Иванович все же не выдержал и решил
встретиться и поговорить с Вассой. Дожидаясь ее с работы,
он весь вечер простоял в ветлах. Наконец Васса появилась
на дороге. Видно, возвращалась после второй смены. Тихон
Иванович сделал шаг, другой — и преградил ей дорогу. Мол
ча смотрел он на жену, забыв все приготовленные слова.
Обомлела и Васса. Так и стояли они, глядя друг другу в
глаза,— оба не в силах произнести ни слова. Наконец Ти
хон Иванович немного пришел в себя и еле слышно, хрипло
проговорил:
— Чего домой не возвращаешься? Я ведь заждался тебя...
Васса ничего не ответила, все тем же удивленным взгля
дом смотрела на мужа.
— Ну, вернешься? Чего молчишь?
— Нет, не вернусь,— решительно ответила Васса.
— Подумай, что говоришь! Как же это? — совсем расте
рялся Тихон Иванович и покачнулся, будто на пего налетел
сильный ветер.
245