248 / 344
рок, тут же начинают жалобно перешептываться и роняют
на землю, как слезы, желтеющую листву.
Правда, Тихон Иванович по-прежнему каждое утро от
правляется на работу в правление. Ни на кого не глядя, раз
меренно вышагивает по улице. И никогда не торопится.
Одет он все так же опрятно, в черный костюм, белую ру
башку — и обязательно при галстуке. Рубашки стирает ему
бабка Анисья, а он платит ей за это. И точно, копейка в
копейку, как договаривались. Не было случая, чтобы Тихон
Иванович ей недодал, но и лишнего, понятно, бабке Ани
сье ни разу не перепало. Как только ушла Васса, Тихон
Иванович первым делом приобрел надежные замки. Теперь
и дом, и сени, и сарай, и баня, и погреб у него под больши
ми тяжелыми замками. Даже ворота закрыты: он их подпер
дубовым колом. А сам ходит через огород. Когда он готовит
себе? Чем питается? Вот этого никто не знает. Бывает, вер
но, что утром и вечером из трубы его дома струится жидень
кий дымок...
Прошла неделя, другая, третья. К ак ни старался Тихон
Иванович держаться по-прежнему горделиво — в душе его
с каждым днем росло и росло беспокойство.
Признаться, поначалу он не принял к сердцу ссору с
Вассой. «Ну, ушла и ушла. Ясное дело, хочет, чтобы я у
нее в ногах повалялся. Не выйдет! Ничего, приспичит, так
живо вернется»,— успокаивал себя он.
Однако ни через день, ни через неделю Васса не воз
вратилась. Это озадачило Тихона Ивановича. Он начал по
думывать, не пойти ли ему за ней к Магдаль: о том, что
Васса живет у подруги, ему рассказала бабка Анисья. И все
же сдержал себя — не пошел, помешала гордыня. «Нечего
потакать ей во всем, а то и совсем на голову сядет»,— кич
ливо рассуждал он. Т ак ая уж была у него натура. Но вско
ре ему надоело жить одному. Возвращаясь с работы, Тихон
Иванович уже подходил к дому с замирающим сердцем.
«Может, она уже там? Может, без меня пришла?»— думал
он, с надеждой глядя на ворота — не приоткрыты ли они?
Нет, ворота были все так же надежно подперты дубовым
колом... Значит, Васса не возвращалась. Войдя в дом, Тихон
Иванович маялся и то и дело бросался к окошку: а вдруг
жена где-нибудь на подходе? Ночью он ворочался с боку на
бок и, тяжело вздыхая, корил себя: «Как там ни крути, а
видать, хватил я через край, наговорил лишку. И чего это
я вышел из себя? Ведь по правде-то сказать, без детей ка
кая она, жизнь? А я... Расходился вот насчет детишек, по
244