102 / 344
— Мой-то хуже малого дитяти,— отмахнулась она.
— А ты заставь-ка его дров наколоть, камни потаскать
да за водой сходить,— принялась наставлять Вассу Маг
даль.— Увидишь, сразу человеком сделается. А сама на лю
дях побольше бывай. А то ишь затворница какая!
— Да почему же затворница? Кто это меня затворил?—
робко возразила Васса, шагая нога в ногу с Магдаль.
— Тихон Иванович твой и затворил. Словил тебя, как
синицу,— и в клетку. Сидит себе и любуется, ай, мол, какая
у меня красивая птичка.— Магдаль обняла Вассу за пле
чи.— Сколько лет ты дома вот так-то сидишь?
— Три года...
— Скажи-ка, три года... А за три года ты спела ли хоть
разок?
— Ну и что? Пела,— с обидой в голосе возразила Вас
са.— Кто мне петь запретит?
— Ох, знаю я эти песни! Я вот что тебе скажу: иди-ка
ты работать к нам на ферму. У нас Санюк в сельскохозяй
ственный учиться уезжает. На ее место лучше тебя чело
века и не сыскать.
Васса опустила голову, долго шла молча, но потом все
же сказала:
— Знаешь, Магдаль, я с мужем поговорю.
— Да разве с твоим мужем можно договориться?— рас
смеялась Магдаль.— Ему десять слов скажешь, а он ни од
ного в ответ. Поди, на счетах откладывает, сколько слов за
день вымолвит...
За мостом Ялакки они расстались. Магдаль пошла боль
шаком, а Васса — вдоль речки. Хорошо здесь, вольготно.
Трава высокая, некошеная. Чуть колышутся высокие белые
ветлы. Ветви их плавно стекают к воде, а листья поблески
вают, словно подернутые инеем. Больше всех других де
ревьев Васса любила вот эти белые ветлы за их красоту
и крепость. Ветку белой ветлы ни за что враз не сломишь,
она гибкая и крепкая, как ствол черемухи.
Дома Васса сразу бросилась к печке. Тихон Иванович,
видно, давно поднялся и теперь ждал теплой воды для умы
вания. Подогрев воду, наполнила рукомойник, висевший на
стене, и окликнула мужа. Пока Тихон Иванович умывался,
она разогрела картошку с мясом. Не успел муж и глазом
моргнуть, а сковородка с завтраком уже дымилась на сто
ле. Пожалуйста, Тихон Иванович...
Васса никогда не садилась за стол вместе с мужем. Ел
Тихон Иванович нехотя и медленно, а к этому она за три
98