106 / 344
так и обмер. Даже мурашки по спине побежали. Там бе
лело чье-то лицо.
— Чего тебе?! — заорал Егор и со всех ног бросился к
двери.
Вместе с Вассой выбежали они во двор. Под окном ни
души, лишь в стороне речки Кашпар затрещал забор. Егор
кинулся туда, но было уже поздно. Вскочил на забор, долго
всматривался в предрассветную мглу, да так никого и не
увидел.
Занималась заря. Облака на востоке заалели, стих ве
тер, шумевший всю ночь, побледнели звезды.
— Ты разглядела его? — спросил Егор у Вассы, когда
они вернулись к дежурке.
— Нет,— замотала головой Васса.— С перепугу не разоб
рала.
— Ну вот, теперь думай, что хочешь. — Егор даже плю
нул с досады.— Того и гляди, беда приключится. Ты вот
что... ты теперь тут в оба смотри!
— Ой, я боюсь! — прошептала Васса, скрестив руки на
груди.— Как же я теперь одна в коровник зайду?! Может,
он там спрятался?
— Ну, ладно, пойдем вместе посмотрим,— вздохнул Егор.
В коровнике никого не было.
4
Лето летом, а п сентябрь душу радует. Хоть небо ог
ляди, хоть землю — везде хорошо. На телеграфных прово
дах, словно бусы, чернеют ласточки, далеко разносится их
неустанный щебет. Пожелтели, пожухли придорожные тра
вы, лишь кое-где виднеются одинокие цветы. Спокойно, без
летнего надрыва гудят на полях трактора, поднимая зябь.
Хмельпой от свободы ветер носится по опустевшим нивам,
трясет стерню, гонит вереницы белых облаков, срывает шап
ки с трактористов. Над жнивьем вьются стаи грачей и во
рон, из леса доносится настойчивый стук дятла... А в кол
хозном саду ветки ломятся от восковой антоновки. Возле
амбаров полно народу, машин, подвод — тут получают хлеб
на трудодни, едва поднимают огромные белые мешки с зер
ном.
Да, милая сердцу эта пора — ранняя светлая осень. Лю
бит ее и Васса. Сегодня она и на работу принарядилась,
будто на праздник. Надела свое любимое синее платье в бе»02