136 / 154
знакомое ему волнение. Он вспомнил девичьи синие глаза,
теплую руку и подумал о том, что сейчас он самый счаст
ливый человек в этом городе.
ГЛ А ВА СЕМНАДЦАТАЯ
1
В палату к Семену Ильичу Урине не пустили. Она толь
ко посидела на лавочке под больничными окнами. Только
сейчас поняла Урине, что нет у нее ближе человека на этом
свете, чем Семен Ильич. Знакомых много, два сына, а все
равно без Семена Ильича белый свет точно опустел, поте
рял смысл.
Урине едва подняла сумку с непринятыми гостинцами
для мужа и поплелась с территории больницы на дорогу.
С попутной машиной ей повезло, и к полудню она была уже
дома.
На крылечке, опершись на клюку, дремала бабка Улья
на. Хрюкали голодные свиньи. Урине переоделась и приня
лась за привычные дела.
Шум разбудил Ульяну. Она удивленно открыла глаза.
— Спала я, что ли? Когда ты пришла, сношенька? Ни
чего не слышала, сон придавил. Говорят, старый человек —
замок на двери. А я уже и на это не годна. Как там Се
мен?
— Не пустили меня к нему, говорят, что без памяти.
Врач, который операцию делал, сам выходил ко мне для
разговора. Долго, говорит, может пролежать без памяти.
Обещали позвонить в колхоз. Врач-то уж больно молодой,
тридцать ему будет ли, не знаю, как такому и верить...
— Эй, сношенька, как не верить! Больница не даст уме
реть. Даже меня, почитай, уже умершую, выходили, вот
и хожу, брожу по земле. А тут мужик здоровый! Не горюй,
вылечат, вылечат...
Урине не вникала в смысл слов Ульяны, один звук ее
голоса приносил успокоение. Ведь мы не знаем, о чем поют
птицы, но под их песни легче жить, веселее думать. «Гос
поди,— думала Урине, поглядывая на бабку и удивляясь
ее старости,— господи, почему ты делаешь так, что человек
стареет и помирает от слабости? И эта старуха! Ведь она
в молодости была как цветок, а что осталось? Одни воспо
минания. Какая это страшная сила — старость! Она изме
429