100 / 154
простой рабочий люд избрал его в правление, и Куб сразу
стал Степан Степанычем. И начал поучать всех, как надо
жить. Слабый человек, власть вскружила ему голову. На
род ошибку допустил, выбрав его в правление.
Мужики согласно закивали.
— Знаем мы этого снохача...— сказал Ларион.
— Вот он мне сегодня сказал,— повысил голос Семен
Ильич,— ты, говорит, дома ферму развел! Ну я, конечно,
ответил ему как полагается! Твоя Ульга, говорю, еле-еле
одну коровенку содержит, да и ту до осени к быку водят
и водят. Ладно бы, сами мучались, так ведь у таких хозяев
и скотина-то мучается, вот в чем беда! Возами, говорю, зер
но крадете, да и то не впрок!
Мужики закивали: так, так...
— Вы сами крестьяне, все знаете в этой жизни, черное
видели и белое, и вот скажите-ка мне: легко ли содержать
скотину? Вот, Педер, возьмем тебя. Хозяйство у тебя ис
правное, корова есть, н свинью на зиму оставляешь, и гу
сей держишь. Вот легко ли тебе?
— Каторга,— вздохнул Ларион.— Настоящая каторга!
Были бы корма — другое дело, а то кормов-то нет. Сколько
ни работай в колхозе, а больше двух центнеров зерна не по
лучишь. А что мне эти два центнера? На пару месяцев не
хватит. Раньше, пока не перешли в колхозе с трудодней на
деньги, кто из наших мужиков ходил калымить? Да разве
своей работы было мало? Клуб строили, конюшни, фер
мы, амбары, да мало ли всякого, и зерна одного полу
чали не меньше тонны на трудодни. Про картошку там,
про капусту и говорить нечего. А сейчас пиво делает моя
жена из порошка для кваса. Вот до чего крестьянин
дожил!
Ларион сердито замолчал и от окурка стал прикуривать
новую папиросу. Кестюк, давно пытавшийся сказать свое,
воспользовался паузой и торопливо заговорил, размахивая
длинными руками:
— Моя баба всю зиму н лето мучается на этом комп
лексе, чтоб он сгорел! Да и сам я двести дней там болтался!
А что получил? Один воз соломы выписали! Да это же фор
менная насмешка над простым человеком! Нет, как хотите,
а я так скажу: пока Каштанова да этого Куб-Степана от
туда не вышибить, толку не будет.
— Вот прошлый год какой был,— подал голос и Пе
дер,— пять копешек сена я купил за сто восемьдесят руб
лей, а то хоть караул кричи...
393