3 / 21
.су/ у / ж я ^ а ж ^ ^ а
НЕЛЛИ ПЕТРОВСКАЯ
БЕЛАЯ ЛИЛИЯ
История любви
Перевод Ирины Митта
ГАЛЯ
Домой я вернулась ближе к вечеру. Поставила мотоцикл и решила сходить на озеро. Завтра
свадьба, мой девичий век подходит к концу. Это вовсе не печалит, не пугает меня, но на душе
немного тревожно. Как и многие девушки, я тороплюсь окунуться в семейную жизнь, которая
манит к себе и одновременно страшит. Впрочем, не хочу ни о чем загадывать. Мы будем вместе, я
и Гена, а это самое главное.
Я прошла в сад. По обе стороны тропинки растут цветы. Сегодня они показались мне
особенно красивыми, но почему-то печальными. Огненно-красный гладиолус переломился в стебле,
из свежей ранки сочится беловатый сок. Я хотела выпрямить его, но сломанный стебель не в силах
удержать тяжелый цветок. Я сорвала его. На мои пальцы скатилась вечерняя роса. Летняя ночь
слишком коротка. Утром роса высохнет, иссякнет живительный-сок и лепестки завянут. Как же
короток век цветов! Коли суждено погибнуть, едва успев расцвести, чего же стоит тогда жизнь?
Зачем она была дана?.. Я попыталась вколоть гладиолус в волосы. Оборвав песню, с вишни
стремительно поднялся соловей и перелетел в дальний угол сада. Должно быть, что-то испугало
его.
Свежий ветерок, дотоле шумно перебиравший листья яблони, добрался до цветов и,
раскачивая их пышные головки, донес до меня чей-то разговор.
- Гена, если в тебе есть хоть капля жалости, ты не оставишь меня. Даже дикие звери не
бросают своих детенышей. Под моим сердцем растет твой ребенок. Твой! - взволнованно говорил
женский голос. Ему никто не отвечал. После паузы тот же голос продолжал: - Хорошо, пусть ты
не любишь меня. Мне тоже не нужна твоя любовь, но нам нужно быть вместе во имя будущего
ребенка, нашего ребенка. А любовь... Ее придумали поэты. У жизни свои законы. Если понимать
друг друга, уважать, жить в достатке - это и будет любовь!..
Это глубокое грудное сопрано знакомо мне, как никакой другой голос. Я могу различить
его среди сотен других. Но неужели я не ошиблась, неужели слышала сейчас именно его? "Нет,
этого не может быть!" - тут же осадила я себя. Мне захотелось подойти, узнать, кто зашел в наш
сад, но другой, такой же знакомый голос удержал меня.
- Мой ли это ребенок? - подавленно спросил мужчина.
Мне не хотелось верить своим ушам.
- Я уважаю тебя, ты добрый... Я тоже не совсем пропащая! Разве мы не можем жить вместе,
просто уважая друг друга? А ребенок... Он не знает, как мы соединились, в любви или без нее. Ему
нужны и мать, и отец... - Женщина умолкла. Я не удержалась, сделала несколько шагов вперед.
Рядом с березой, освещенной мягкими лучами заходящего солнца, стоит Гена, перед ним ломает
руки светловолосая женщина. Ее тонкое платье безжалостно треплет ветер, обнажает голые коленки.
Стройная фигура Гены кажется чуть сутуловатой, чужой, словно он состарился в один миг. Вот
женщина подошла к нему вплотную, попыталась положить руки ему на плечи, но тот отстранил ее.
- Надя!.. - от неожиданности я чуть не закричала. Это и в самом деле сестренка, любимая,
единственная, которой я дорожу как собственной жизнью...У меня перехватило дыхание, гладиолус
выпал из рук. Хотелось быстрее уйти из сада, пока они не заметили меня, но ноги не слушались.
Сердце сдавило что-то холодное, тяжелое, в голове стоял гул, словно вокруг разразилась немыслимо
* Окончание. Начало см. "ЛЧ" №1 с.г.
7