Previous Page  11 / 21 Next Page
Information
Show Menu
Previous Page 11 / 21 Next Page
Page Background

было за ручку, чтобы потянуть дверь, как вдруг Надя перестала кричать, послышался спокойный

голос Гены.

Я

снова уселась на свое место, то и дело с нетерпением поглядывая на нас тенные часы.

Эта непонятная тишина казалась еще страшнее, она длилась бесконечно долго. Но вот Надя вновь

зашлась в пронзительном крике, следом раздался негромкий младенческий писк. Наконец - то я

свободно вздохнула, снова встала, подошла к двери. Из комнаты вышла бабушка.

- Ну как, бабушка?

- Что как ? Обыкновенно...Девочка, - как ни в чем не бывало ответила бабушка и направилась

на кухню. Я вышла в сад...

Прошло дней пять, как Надя родила, а я еще не видела ее девочку. В тот день я специально

вернулась с работы пораньше, помылась и зашла к Наде - она все еще жила в моей комнате. Надя

сидела на постели, облокотившись о подушку и не отрывая глаз смотрела на спящего ребенка.

Было непривычно видеть ее грустной. Увидев меня, Надя подняла голову, улыбнулась.

- Ну, как ваши дела?

Она махнула рукой, показала на край постели: - Садись.

Я присела.

- Как назвали? - я не знала, о чем еще спросить.

- Галей зову, - ответила сестренка. Я посмотрела на малышку. Какая она крошечная... Но

как бы там ни было, это живой человек, маленькая Галя!

Надя заметила, что я разглядываю девочку, грустно улыбнулась. Маленькая Галя

зашевелилась и открыла глаза. Они у нее узкие и черные, как ягоды черемухи, брови тоже темные,

густые, но коротковатые, нос слегка приплюснут... Неожиданно открылась дверь, и вошел Гена.

- Добрый день, Галя, - поздоровался он, не глядя на меня. Подошел к Наде, поцеловал в

лоб. - Не смог вчера прийти, не обижайся, работы много, - пробормотал он. Потом наклонился к

девочке. Он разглядывал ее долго. И вдруг побледнел, потом стал весь какой-то серый, как зола.

Надя тоже заметила перемену. Ее глаза сверкнули злобой, она покраснела, губы задрожали.

Потянувшись всем телом, она закрыла девочку.

- Не смей на нее смотреть! Моя дочь похожа на отца!

Гена отошел от ребенка, встал у окна.

- Наверное, на отца. Не на меня...

- Не ты, не ты ее отец! Я рада, слышишь, рада, что не ты ее отец! - истошно закричала Надя.

Она вся пошла пунцовыми пятнами, затряслась, как в лихорадке. Я хотела подняться, успокоить

ее, но не смогла и шевельнуться, словно окаменела. Гена повернулся и одним прыжком подскочил

к Наде: руки тянутся к ней, глаза чуть не вылезли из орбит, подбородок трясется. Мне показалось,

что он вцепится ей в горда. Сама не помню, как оказалась между ними. Но Гена не прикоснулся кНаде, так

же неожиданно отпрянул от нее, прохрипел изменившимся голосом: "Зачем ты вырвала мне душу?.."

Он медленно повернулся и вышел.

Я осталась стоять посреди комнаты, будто каменное изваяние. По бледному Надиному

лицу скатились крупные слезинки. Она сидела, уставившись неподвижным взглядом в дверь. Но

вот Надя словно вышла из оцепенения, подняла голову, повернулась ко мне. Холодные, злые глаза.

В них обида и злость на весь свет.

- Что горюешь как по покойнице? Глаза ввалились, смотреть страшно, - зло сказала она.

Я промолчала.

- Не надо меня жалеть ! Я все успела познать, слышишь, все! Я все взяла от жизни! Я сама

в ответе за свою судьбу. Раньше я верила, что люди добрые, порядочные. Но они толкнули меня

на эту дорогу. Обманывать я научилась у тех, кто обманул меня. Люди - самые страшные звери. Их

жадность не знает границ. Даже если у человека есть все, ему мало. Когда у него есть слава,

богатство, он вспоминает о других утехах, начинает зариться на чужую чистоту. Может, надеется,

что сумеет таким образом очиститься? И поганит невинную душу, превращает ее в такую же

алчную и бесстыдную, как и его собственная...

- Ты говоришь слишком страшные слова. Человек жив людьми. Найти свое счастье можно,

если рядом есть люди, которые понимают, поддерживают тебя. Ты должна стать добрее... Ради

дочери.

Надя посмотрела на дочь, опустила голову.

- Даже ты не поняла меня...

- У тебя нет причин обижаться. Тебе еще не приходилось по-настоящему страдать. Вот

только в любовных делах ты, должно быть, съела не один пуд соли Но это зависело только от тебя

самой. Твое сердце не знало горя. Мама и твой отец делали все...

- Не говори мне о них! - закричала Надя. - Я поняла! Хочешь сказать, что ты выросла

сиротой, что несчастная. Будь я сиротой, я, возможно, была бы гораздо счастливее. Конечно, мое

15