25 / 422
полковника. Он посмотрел в сторону поляков. Поручик си
дел прямой как палка'. Серые глаза его ничего не выра
жали. Казалось, он был озабочен лишь одним — продемон
стрировать свое превосходство над окружающими. Рядом
с ним сидел подофицер в звании плютунового. Это был мо
лодой человек с одутловатым лицом. Приближение момен
та, когда он ступит на родную землю, очевидно, не вызы
вало в нем никаких эмоццй: он был поглощен едой. Лом
тики хлеба, намазанные сливочным маслом, исчезали у
него во рту один за другим, словно проваливались в без
донную яму. Третий поляк сидел отдельно. Это был совсем
молодой солдат. Сначала Турханов даже принял его за
подростка, а потом, приглядевшись повнимательнее, понял,
что это девушка в военной форме. Ее красивые глаза были
устремлены куда-то вдаль, тонкие пальцы нервно переби
рали ремни.
Мерное покачивание на воздушных волнах и монотон
ный гул моторов располагали либо ко сну, либо к воспо
минаниям. Турханов погрузился в прошлое. Услужливая
память воскрешала один образ за другим, припомнились
события давних дней. Мысленно он встретился с родными,
со знакомыми: многие из них пали смертью храбрых на
поле битвы...
Незаметно прошел час. На небе зажглись звезды.
— Пане поручик! Пане поручик! — неожиданно з а
кричал плютуновый.— Посмотрите, что наделала наша
Ева со своей прической!
Полковник обернулся к полякам. Девушка сняла кон
федератку и вертела ее в руке.
— Ба-а! — удивился поручик.— Где же твои знамени
тые золотые косы, которыми так восхищалась вся дивизия?
— Отрезала,—ответила девушка.—Говорят, швабы ве
шают пленных партизанок за косы.
— Дура ты, Ева, ей-богу, дура! — громко засмеялся
плютуновый,— Женщин они вешают и за другое место. .
— За какое? — спросила девушка, не поняв издевки.
— З а шею, например,— ответил подофицер.
— Или за ноги,— добавил поручик.— Помню, в три
дцать девятом году у нас в Люблине одна патриотка пыр
нула ножом немца-насильника, когда тот попытался ее
раздеть. Эсэсовца отправили в госпиталь, а девушку все ж
таки раздели и повесили на площади вверх ногами.
— Швабы, они — большие шутники. Была в нашей де
ревне учительница. Считалась красной. Пришли фашисты
и вот что сделали с ней...
21