416 / 486
седых волос дожил и так и не дождался, а теперь уж и
ждать не хочу. Так что не обессудь... Ну, счастливо оста
ваться всем!
— До свидания...
Шерккей с Фимкой ушли. Володя, за все время не
проронивший ни слова, остался с ребятами и учителем.
Мимо окон резво процокал черный жеребец, запряжен
ный в сотниковские сани, — это Фимка с Шерккеем
подались вниз по улице к Макусям. Учитель, проводив их
взглядом, повернулся к ребятам.
— Не задохнулся ли там наш «ристант»? — спросил с
усмешкой. — Ну-ка, выпустите его.
Ильяс следил за всем происходящим в избе через от
верстие в передней стенке сундука. Приподняв крышку,
он вылез оттуда потный, раскрасневшийся. Взгляд его был
отчего-то виноватым.
— Не бойся, Ильяс, — успокоил его учитель, — ушел
он, отец-то твой. А я думал, ты сирота. Он ведь хочет
заставить бросить тебя школу и увести домой...
— Я его не называю отцом, Алексей Егорыч. Он меня
чуть до смерти не забил, — Ильяс откинул со лба пряди
черных волос, и все увидели на его вспотевшем лбу глу
бокий шрам. — Вот его мета, у меня на лбу. Я тогда еле-
еле из дома убежал. Так неужто я сейчас туда вернусь? Я
тогда поклялся на крови, что никогда не вернусь домой.
Даже вспоминать не хочется... И как бы трудно ни при
шлось в жизни... — Ильяс, не закончив мысли, замолчал.
— Да, видать, не всегда верны слова, мол, яблоко от
яблони недалеко падает, — сказал учитель.
— Молодец ты, парень, ух, молодец! Из тебя выйдет
бо-ольшой человек! — тихо прибавил дед Палля, мол
чавший во время всей этой заварушки.
— Тебе нынче не стоит тут ночевать, — посоветовал
Ильясу учитель.
— Да я его с собой заберу. Пойдешь? — спросил Во
лодя.
— Конечно, сейчас соберусь! — готовно согласился
Ильяс.
— Вот и славно, тогда нам не о чем беспокоиться, —
проговорил, довольный, учитель. — А мы тебе, Ильяс,
как можем — поможем. Так что учись, становись боль
шим человеком на радость добрым людям. Дай бог тебе
здоровья...
Ильяс смутился от теплых слов учителя, но так и не
набрался смелости, чтобы сказать ему слова благодарности.
412