390 / 486
богу, свою-то тень он как-нибудь переживет, хорошо, что
никого кроме нее больше нет! Силы вернулись к парню.
Он зашагал быстрее и решительней.
IX. КЛЯТВА ДРУЗЕЙ
Зима пожаловала с опозданием.
И, будто наверстывая упущенное, сразу завернули та
кие морозы и такие бураны, каких симбирцы не знавали
давно. Три дня бушевала метель, обильный снег заполо
нил все, что можно было заполонить: скрылись под тол
стым белым покровом низинки и взгорки, овраги и тро
пинки... В субботу непогода поутихла, и на улицы города
высыпали люди.
По пустынной улице, что на окраине города, идут двое.
Один высокий, широкоплечий, в белом овчинном полу
шубке и нахлобученной по самые брови круглой пестрой
шапке; идущий с ним рядом ростом пониже, но широк
в кости, одет в черный ватник и малахай с разлетающи
мися на ветру ушами. Оба в высоких кожаных сапогах.
— Не близко, оказывается, ему на завод-то ходить, —
сказал низкорослый и, словно в оправдание, добавил: —
С другой стороны, то, что его квартира так далеко, для
нас сподручней.
— И то правда, — согласился его напарник. — Гово
рил же тебе, тут место словно по заказу, никто нам не
помешает.
— Семья у него большая?
— Да один он, из деревни приехал, чуваш, третий год
тут живет...
— Его-то я хорошо знаю, — остановил высокого по
путчик, — Улька-то, оказывается, тоже в этом доме жи
вет. Кто еще у них там есть?
— Мать Ульки. Она наш человек, надежный. Сомне
ваться не стоит.
— В нашем деле во всем приходится сомневаться...
Утопая в снегу чуть ли не по пояс, спутники спусти
лись в низинку. Здесь, словно нарочно к их приходу, была
расчищена широкая тропинка до самой двери. Из-за две
ри донесся глухой голос:
— Кто там?
— Свои, Тухтар, открывай.
Дверь широко распахнулась.
— А-а, Василий Петрович, проходите, — не скрывая
386