300 / 328
13
Родимый уголок страны великой!
Хотел я стать историком твоим,
Хотелось мне на языке родном
Народу о пути его поведать,
Чтоб, оглянувшись, мог гордиться он
Упорством, мужеством отцов и дедов,
А поглядев вперед, чтоб верил в счастье,
Чтоб радовался он, увидев вдруг,
Какой пред ним широкий окоем,
Название которому — Р о с с и я . . .
Однако не ученым кабинетным
Мне стать пришлось,— я стал одним из тех,
Кто сам творит историю, кто кровью,
А не пером отстаивает правду...
Быть может, я умру в подвале этом,
Но жизнь пойдет вперед. Огонь и сталь
Бессильны перед волею народа!
Истории единственный творец,
Он победит. Тогда и летописца
Он обретет достойного себе.
14
В начале август. Лето на исходе,
А осенью бывают мухи злее:
Враг нынче осень чувствует свою—
Становится еще бесчеловечней.
Отчаявшись признания добиться,
Они вчера меня подвергли пыткам,—
Не надо, чтоб об этом знала мать.
Я все-таки, надеюсь, что дойдут
Вот эти строки до земли родимой.
Ведь кто-нибудь из узников спасется,
Тогда узнают о мученьях наших.
Пока же, после варварской расправы,
Словами, что кипят в душе моей,
Я обличаю, распинаю их
На этом вот листке. Проклятье им!
296