297 / 328
4
Январь. Десятый день. Толстяк баварец
Сегодня долго говорил со мною:
Германия... избранники-арийцы...
Великая немецкая культура...
Я думаю: кому она досталась
И кто ее в Германии достоин,
Кто защитит от немцев их самих?
Таких мы помним. Именем вождя их
У нас в районе назван был колхоз.
Где человек тот? Сможет ли спастись?
'
5
В день двадцать первый января, сегодня,
Великого вождя мы вспоминаем.
Нет, он не умер, он и ныне с нами—
К победе нашу армию ведет...
6
Сегодня третье февраля. Что сталось?
Медперсонал угрюм и молчалив.
На перевязке бинт срывали грубо...
Дошло до нас, что немцы носят траур.
На Волге, видно, наши взяли верх.
7
Начало марта. Рана заживает.
Как ожидал я, начались допросы.
Какой-то чин все требует признанья,
Что коммунист я и не рядовой.
Я не был членом партии, однако
От партии себя не отделял.
Когда себе вопрос я задаю:
«А что тебе мешало стать партийцем?»,
Я так обыкновенно отвечаю:
«Мне думалось, что подготовлен слабо,
Что в деле я себя не проявил»—
293