161 / 180
намерения своего командира, в точности повторял все
его движения. Зажатый между двумя «яками», враг
вынужден был подчиниться их воле. Гаврилов заставил
его свернуть на восток и указал рукой, чтобы он летел
прямо. Понял ли его фашист или нет, но некоторое время
он летел прямо.
При подходе к линии фронта он начал делать попыт-
ки увильнуть то в одну, то в другую сторону. Чтобы вести
его прямо, Гаврилову и Цуркану пришлось налетать на
него то сверху, то снизу или сбоку. Боясь столкновения,
немец каждый раз выравнивал самолёт и вынужден был
летать в указанном направлении.
Впереди показался аэродром. Гаврилов снова нале-
тел на «мессера» сверху и они, все трое, стали снижаться.
При подходе к аэродрому немец выпустил шасси, поса-
дочные щитки и стал заходить на посадочную полосу.
Гаврилов с Цурканом сопровождали его до самой земли,
до конца посадочной полосы.
9
Когда самолёт, на котором увезли Кревского, скрыл-
ся из виду, лётчики и механики разошлись по стоянкам.
Барабошкин не вернулся в барак, прошёл к самолёту
и, сорвав чехол, залез в кабину.
Андрей поплотнее закрыл фонарь и только было отки-
нулся на бронеспинку, обитую чёрным дерматином, как
услышал взволнованный голос механика:
— Командир! Товарищ лейтенант! Выйдите, выйдите-
ка на минуточку!
Барабошкин открыл фонарь.
— Что ты орёшь, словно тебя режут?
— Батя с Цурканом пригнали чёрный «мессер»! Вон
смотрите.—Механик показал на другой конец аэродрома.
И правда—«мессер». Из кабины его, путаясь в лям-
ках парашюта, выходит долговязый человек. Словно го-
товясь бежать куда-то, он поспешно спрыгивает на зем-
лю и, подняв обе руки, идёт навстречу торопящимся к
нему механикам и мотористам.
Все же, видимо, ему стало стыдно идти с поднятыми
руками — с приближением механиков и мотористов он
постепенно опустил руки и остановился.
157