176 / 201
тюшка сошел с клироса с крестом. Все стали подходить к нему
и целовать крест. Мы с Катей тоже устремились было вместе
со всеми, однако пол сурово произнес:
, — Омоленкова и Дмитриева, останетесь в церкви!
Мы с Катей, как мышата, прибились к стенке и ждем, что
же будет.
Церковь опустела. Поп, как ужаленный, выскочил из алтаря
и подковылял к нам.
— На колени!—взвизгнул он, бегая вокруг нас и не зная,
куда деваться от злости. По пустой церкви гулко раздалась:
«...лени-и-и!»
Мы испуганно опустились на пол и заплакали.
— До самой вечерни не смейте подниматься на ноги! Бег-
лянки!..
Поп, ругая нас на чем свет стоит, пошел к выходу. Вскоре
ушел и дедушка Упрам. Что делать? Смотрим с Катей друг на
друга во все глаза, уже не плачем. Вдруг Катя говорит:
— Так, на коленях, всю жизнь все равно не простоишь. Да-
вай встанем,—и поднялась. Я—за ней. Огляделись, не видит ли
кто, и пошли осматривать церковь. Тут мне в голову и пришло:
— Катя, давай в алтарь заглянем?
— Давай!—радостно согласилась подруга.
Через минуту мы были в алтаре. Ходим, смотрим, трогаем
предметы, что лежат на престоле. Видим, один шкаф приоткрыт.
Заглянули. Оказывается, там висит одежда, которую поп наде-
вает во время службы. Катя дернула дверцу другого шкафа,
и она открылась. На полках, поблескивая в полумраке, стояли
венчальные короны. Я, недолго думая, надела одну и стою, по-
кручиваясь. И как р а з в это время открылась дверь алтаря...
На нас широко раскрытыми от удивления и гнева
глазами
глядел Митя.
— Вы что тут делаете, поганки?—не своим голосом заорал
он.—Осквернили алтарь! Ну, погодите, задаст вам батюшка!—
И Митя, ругаясь, побежал из церкви.
Мы с Катей тихо-тихо выскользнули из алтаря и, вернувшись
на то место, куда поставил нас поп, покорно опустились на
колени. Стоим, дрожим: что-то теперь будет?..
Через некоторое время с шумом открылась и захлопнулась
дверь. Кто же это? Ну, конечно, поп. Подпрыгивая, как воро-
бей, тяжело дыша, он шел прямо на нас. Вот он схватил меня,
как ястреб цыпленка, и поволок к выходу и прямо с крыльца
швырнул на землю. Потом сошел со ступенек и, толкая меня
-в спину, впихнул в караульную избу.
— Упрам, открывай подпол!—заорал рассвирепевший поп.
171