15 / 201
жи з нь коптит в курной избе, доброе имя тратить? Семеном
окрещу твоего сына!—взревел он, внезапно перестав смеяться.
Плаги в страхе и смятении попятилась назад, затерялась
среди людей.
Видя все это, мать Праски уже не решилась вторично заяв-
л я ть о своем желании назвать внучку Марией.
А поп разошелся вовсю:
— Бога не боитесь, язычники! Не говеете, святую землю
поганите своими грешными делами! А туда же — Леонидом
окрести!..
И сделал так, как и сказал: всех мальчиков записал Семена-
ми, всех девочек—Марфами. Мать троих Семенов вышла из
церкви, обливаясь слезами. Остальные тоже шли подавленные,
недовольные именами, отпущенными на долю их детей свирепым
служителем бога.
Все это происходило в 1888 году в деревне Большие Кус-
•аары.
ДЕНЬ, С КОТОРОГО Я ПОМНЮ СЕБЯ
Ощущение, что я живу на свете, пришло ко мне так: открыла
т л а з а и увидела солнечный свет. Он врывался в избу сквозь
оконце, глядевшее на улицу, и заливал золотом пол, печку, нарь^
на которых лежу я... А в печи потрескивает огонь. И, хотя в
избе было прохладно, мне показалось, что я просто задыхаюсь
о т жара, исходящего от солнца и огня. Сбросив сохман, попы-
т ала сь встать и пойти к солнечному оконцу, но тут же без сил
упала на нары.
В
избе, кажется, никого не было. Но вот послышались шаги,
«о мне подошла сестра. Радостно-укоризненно посмотрела она
на меня своими большими коричневыми глазами и, заботливо
укрьгв сохманом, оказала по-взрослому строго:
— Не раздевайся, холодно ведь. Озябнешь — снова захво-
раешь.
В это время скрипнула дверь, и вперед с полными ведрами
•воды прошла мать. Сестра побежала за ней, и я услышала:
— Марфа проснулась, мам. Сохман с себя сбросила, я ее
снова укрыла.
Мать поспешно подошла ко мне. От ее белого платья, ка-
залось, исходил такой же свет, как от солнца. Я очень обрадо-
валась, что вижу ее. А когда она потрогала своей холодной
ладонью мой лоб, я была на седьмом небе от счастья. Я попыта-
л а с ь встать, но мать уложила меня.
— Полежи еще, полежи, моя бедняжка. Вот выздоровеешь
И