151 / 344
сговорившись, замедлили шаги. Вольно хороши тут молодые
ветлы, бойко переговариваются меж собой, точно девчата на
посиделках.
— Как не позавидовать деду Мефодию,— глядя на вет
лы, сказал Анатолий Софронович,— никто у нас так род
ную деревню не любит. Взглянешь на эту рощу, и душа ра
дуется. Ты еще молодой, Егор, учись у деда Мефодия, пока
не поздно. Старайся каждой весной хоть одно дерево да
посадить.
— Вот ты какой, Анатолий Софронович! — рассмеялся
Егор.— Я думал, у тебя на уме одни планы, а ты еще и в
лирику ударяешься...
— Нечего смеяться,— в голосе Анатолия Софроновича
зазвучала обида.— Я правду говорю. Без добрых рук тут враз
все чертополохом зарасти может. Ты вот сам, к примеру,
возле своего дома посадил хоть одну ветлу?
— Нет, только те шумят, что еще отец посадил.
— То-то и оно, что отец! — укорил Егора Анатолий Соф
ронович.
— Хочу подождать, пока новый дом построю,— стал оп
равдываться Егор. Но парторг не отозвался, лишь рукой
махнул.
Снова молча побрели они по ночной деревне. Полночь
близится, а люди еще не спят. То калитка где-то скрипнет,
то щеколда звякнет. А на окраине, у дома бабки Анисьи,
вдруг рассыпалась гармонь и понеслась задорная песня.
На перекрестке, неподалеку от речки Ялакки, Анатолий
Софронович попрощался с Егором и пошел прямо, а Егор
свернул в темный узенький переулок. Долго еще слышались
в тишине весенней ночи его шаги.
16
Егор Палюков родился и вырос в Рябиновке. С мало
летства он видел, как его мать и отец пеклись о скотине,
оаи-то знали толк в каждой корове. Вспоминая разговоры
родителей, Егор неожиданно понял одно: корми не корми
корову, а если нет в ней породы, хороших надоев не жди.
Хоть ты круглый год ее выгуливай на сочных лугах!
Недаром же исстари люди, покупая скотину на базаре,
всю ее осмотрят и ощупают, пока наконец не выберут.1
И особо вымя разглядывают, пробуют соски. Если струя
не толще соломинки — гиблое дело. Молоко должно как из
крана в подойник литься. Затем положат ладонь между ро
10
*
117