

перебранку.— После драки кулаками не машут. Даю слово
Вассе Михайловне.
Поднялась и Васса.
— Видела я под окошком белолицего... Только ведь не
известно, зачем он приходил. Чего же на него валить? Зде< ь
все чистую правду говорили. Вина моя есть, надо было луч
ше смотреть за коровами,— теребя кончик платка, сказала
она. И вдруг, осмелев, подняла глаза на председателя.—
Прошу всех членов правления — оставьте меня на ферме.
Без работы мне и жизнь не в жизнь...— в отчаянии Васса
закрыла лицо руками и опустилась на лавку.
Гул голосов в дежурке разом стих.
Парторг Софронов встал, закурил папиросу и отошел к
открытой форточке. Председатель задумчиво тер кулаком
высокий морщинистый лоб, а Тихон Иванович начал нерв
но пощелкивать пальцами. Доярки во все глаза смотрели на
Вассу.
Наконец, точно сговорившись, вскочили два пастуха —
дед Мефодий и дед Филимон. Только успел дед Мефодий
крикнуть, что дело нельзя с кондачка решать, дед Филимон
тут же набросился на него, и пошло-поехало. Словно двое
одну веревку плетут, дед Мефодий из кудели виток сделает,
а дед Филимон в пику ему — из мочала.
— Говорю тебе — нельзя Кирилла и Вассу кругом вино-
ватить! — размахивал руками дед Мефодий.
— Ишь ты, добренький какой! — взвивался дед Фили
мон.— Тебя хлебом не корми, а дай ротозеев защитить! А че
го? Колхозное добро все не свое!
— Ты мои слова не переворачивай! Ты о людях подумай,
сухарь! — никак не сдавался дед Мефодий.
Оба они раскраснелись как раки, того и гляди, друг в
друга вцепятся.
Пришлось председателю Сергею Ивановичу встать и стук
нуть кулаком по столу.
— Кончайте базар! Даю слово Анатолию Софроновичу.
Парторг неторопливо, будто собираясь с мыслями, зага
сил папиросу и снова вернулся к столу, за которым сидели
члены правления.
— Я вот как, товарищи, думаю,— спокойно заговорил
он.— Жизнь, как бревна, по нитке, конечно, обтесать невоз
можно. Не зря говорится: у человека сто путей, сто дорог,
да не каждая приводит на порог.
В дежурке одобрительно загудели, а парторг продолжил:
— Однако кто прямо идет, тот раньше приходит...
137