61 / 154
— Тю-тю! — весело посвистывает Ларион.— Да разве
мы не свои люди, хозяин?
«Хозяин»... То ли нарочно давит Ларион на это старое
слово, то ли Семен Ильич по-новому его воспринимает, но
он и в самом деле чувствует в себе какую-то странную си
лу и уверенность.
Педер да Хведер все еще роются в мусоре.
— Был вот в магазине, там консервы — «Ставрида» да
«Завтрак туриста». Вот и вся закуска,— презрительно ска
зал Семен Ильич.— Не для доброго человека такая еда...
Слышь, Педер, и ты, Хведер, не утруждайте слишком себя,
ничего там нет, какие уж там могут быть еще клады у мо
его отца-крестьянина!
— Тю-тю! А бабушка твоя разве не была дочерью ла
вочника! Дай-ка, Кестюк, и мне лопату,— просит Ларион.
— Бесполезно,— заключает Семен Ильич.— Впрочем,
пускай роются.— И, сдерживая шаг, он уходит прочь.
Чугунок стоит все там же, у печки. И, уже больше ни
чего не видя и не слыша, Семен Ильич подхватывает его
здоровой рукой, идет поскорее в дом и там запирается в чу
лане— долгожданная, сладкая минута! В чулане полумрак,
серебряные монеты тускло поблескивают, и этот тусклый
блеск так волнует его сердце, что оно готово выпрыгнуть
из груди. Горсть за горстью Семен Ильич выгружает скольз
кие монеты на пол, но постепенно, потеряв терпение, опро
кидывает чугунок, и серебро с легким звоном растекается
по полу — Семен Ильич сразу же замечает и золотые мо
неты. Их немного, и, словно боясь, что кто-то может вор
ваться в чулан, он поскорее выбирает эти темные тяжелые
монеты. Тех, что поменьше, пятирублевых, оказалось пят
надцать, а десятирублевых — семь. Голова гудит, как сшиб
ленное ненароком осиное гнездо, и счет никак не дается
Семену Ильичу. Он стоит на коленях посреди чулана над
россыпью монет деда Семена. По лбу на выпученные глаза
катится пот. Ведь до сих пор Семен Ильич не имел дела
с золотом, а тут, вероятно, целый фунт! Сколько может сто
ить одна такая монета? Он слышал, что танком ими торгу
ют где-то у зубных врачей. Надо будет поинтересоваться.
Сколько стоит одна монета? Да уж, наверное, немало. По
лнцу Семена Ильича пробегает судорожная улыбка. Бога
тый! Теперь-то богатый он, Семен Ильич Крыслов!..
Он успокаивается н твердой рукой собирает монетки
в чугунок. Затем долго шарнт по полу возле кадушек — не
осталось ли где, а потом забрасывает чугунок мешковиной.
354