405 / 422
— А за нами?
— Партизаны и Армия Людова его мало беспокоят.
Он их отдаст на милость победителей, а милость фаши
стов нам известна: концентрационные лагеря и печи кре
маториев.
— Тогда чего же мы ждем? — возмутился Комисса
ров.— Не лучше ли уйти отсюда, пока враги не очуха
лись?
— Такая мысль и мне пришла в голову. Об этом же
сообщает в последней радиограмме Барсуков. Но сейчас я
думаю иначе...
— Почему?
— Пока между Бур-Коморовским и фон дем Бахом
идет торг, немцы могут перейти в решительное наступле
ние, чтобы разгромить повстанцев или вынудить их при
нять условия капитуляции. Если мы оставим свои позиции
перед началом сражения, генералы АК могут обвинить
нас в предательстве: дескать, партизаны открыли немцам
ворота нашей обороны.
— Это верно,— согласился Комиссаров.— Побежден
ный всегда ищет козла отпущения, чтобы оправдать свое
поражение. Но как же нам быть? Неужели принять еще
один бой?
— Давай поговорим с народом. Соберем коммунистов,
политработников, командиров, расскажем им все и спро
сим, что они думают.
Замполит согласился, и связные побежали к своим
командирам и начальникам. Скоро в штабе собралось че
ловек тридцать. Они чувствовали, что предстоит какое-
то важное дело, лица у всех были серьезные. Командир
сжато изложил боевую обстановку. З а ним выступил з ам
полит. Он дал политическую оценку текущему моменту.
Мнения присутствующих разделились. Одни высказались
за то, чтобы драться до последнего. Таких оказалось боль
шинство. Их точку зрения Байдиреков сформулировал в
следующих словах:
— Будем сражаться как львы, погибнем, но не позво
лим оклеветать советских партизан. Пусть генералы Ар
мии Крайовой за свое поражение отвечают сами...
Другие предлагали прекратить раз .и навсегда всякие
отношения с авантюристами из Армии Крайовой и вме
сте с подразделениями Армии Людовой, сражающимися
на Повисле, прорваться к реке и попытаться переправить
ся на правый берег к своим. Кто-то даже сказал, что луч
ше уж быть живой собакой, чем мертвым львом. Жаркому
26. М. Кибек.
401