400 / 422
будили его богатое воображение, звали к подвигам. Поля
ки тоже имели своих полководцев. Ян Ообесский — побе
дитель турок, Сигизмунд III, побывавший в Москве,
Юзев Понятовский, сподвижник Наполеона... Их статуи
возвышаются на площадях и в парках столицы, напоминая
о доблести предков. В роду Бохеньских было много генера
лов и полковников, н о 'в истории они не оставили замет
ного следа. Почему? «Потому что все они просидели в
штабах,— думал Тадеуш, тщательно изучая родословное
дерево графов Бохеньских.— А слава достается тем, кто
отличается на поле бранй. Я пойду иным путем. Боже!
Помоги мне стать полководцем и выиграть битвы с врага
ми, помоги создать великую Польшу!»
Окрыленный этой мечтой, Тадеуш окончил офицер
скую школу, а затем и военную академию. Теперь он по
нимал, что одного желания недостаточно, чтобы стать ве
ликим полководцем. Нужны еще экономические и полити
ческие условия, нужна историческая необходцмость, не
говоря уже о личных выдающихся способностях. Сентябрь
тридцать девятого года показал, что ни одно из этих усло
вий еще не созрело. Особенно возмущали молодого пору
чика бездарность, трусость и продажность генералитета.
Немцы еще не дошли до Варшавы, а польские генералы,
побросав свои войска, буквально удрали из Польши. За
этим последовал полный разгром всех вооруженных сил,
приведший к уничтожению Польши как независимого го
сударства. Однако поляки не теряли надежду поднять ро
дину из руин. Лучшие люди ушли в подполье и начали
накапливать силы для нанесения решающего удара по
врагу. Когда поручику Бохеньскому предложили переве
сти свой батальон в столицу, он решил, что час расплаты
приближается, а узнав о предстоящем восстании в Вар
шаве, он уже, подобно многим молодым офицерам Армии
Крайовой, мысленно торжествовал победу. Теперь он убе
дился, что восстание потерпело поражение. По его мне
нию, виноваты в этом были опять генералы. «Бур-Комо-
ровский оказался не стратегом, а жалким политиком,
ориентирующимся в военных вопросах не лучше, чем лю
бой из моих солдат. Окулицкий, Монтер, Певучинский и
другие генералы — лишь слепые исполнители чужой воли.
А мы, рядовые офицеры? Пешки на шахматной доске, ко
торые бездарный шахматист без конца подставляет под
удары противника!» — думал Тадеуш, ворочаясь с боку
на бок.
На рассвете он забылся тяжелым тревожным сном, но
396