315 / 422
Он проводил ее до калитки, передал часовому и ушел.
Марианна вошла в дом.
— Ну, что он сказал? — спросила мать.
— Мама, у меня от свежего воздуха разболелась голо-
лова... Поговорим потом, а пока я полежу, отдохну,— на
рочито громко ответила она. Затем бросилась на койку так,
что затрещали ржавые пружины, но тут же осторожно
поднялась, обняла мать и шепнула ей на ухо:—Нас подслу
шивают. Говори шепотом...
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
В эту ночь Соколов спал плохо. На душе было неспо
койно. Он ругал себя за то, что рассказал слишком много
совершенно незнакомому человеку, да еще графской доче
ри. Если немцы выпытают у нее признания, его наверняка
посадят за решетку. А там — допросы, расстрел. Хуже все
го, что он не успел сообщить Турханову о тех тайных пла
нах абвера, ради которых прибыл сюда. Рискованный шаг
может привести не только к гибели его самого, но и к
срыву плана партизан по уничтожению «Осиного гнез
да». Да, было от чего лишиться сна! Правда, где-то в глу
бине души все же теплилась надежда на благоприятный
исход.
Утром он первым делом решил посетить домик садов
ника.Приняли его там весьма холодно. Графиня даже не
ответила на приветствие и, сославшись на головную боль,
села в кресло, закрыла лицо платком и сделала вид, что
задремала. Марианна хотя и кивнула головой, но сесть
не предложила.
— Я чувствую, мне здесь нечего делать,— с горечью
произнес Соколов.
— Да, мы не можем удовлетворить вашу просьбу. По
жалуйста, не сердитесь на нас! Мы вам ничего плохого не
желали... Поверьте!
— И на том спасибо. Прощайте!
Соколов взялся за дверную ручку, но девушка остано
вила его.
— Постойте! Неужели вы даже не попытаетесь уго
ворить нас? — спросила она изменившимся голосом.
— Нет!— ответил он, не оборачиваясь.—Сожалею, что
напрасно причинил вам беспокойство. Прощайте.
Она схватила его за руку:
— Подождите, господин Астахов! Ведь это было лишь
311