77 / 216
И как радует сердце Молодого й старого любое народное веселье,
когда молодые полны огня и задора, а старые чувствуют себя
бодрее и моложе, вспоминая дни лихой юности.
На улице раздаются веселые голоса, перекликаются парни с
девушками, звенит смех. А в колхозном саду, где часто встреча
лись Нина с Виталием, шелестит листвой ветерок, сыплется на
дорожки золото лунного света. Вон она плывет, чаровница
влюбленных, волшебница ночи... Как тепло и ласково накрыла
июльская ночь звездным пологом деревню и всю землю, как буд
то заботливая мать укутала ребенка.
— Виталий! Какая я сегодня счастливая! — Нина свернула
с аллеи и, вступив в траву, прижалась к развесистой яблоне.—
Иди сюда, Виталик.
Виталий вошел в тень дерева. Нина потянулась к нему, при
жалась...
— Ты... ты ничего не замечаешь? — еле слышно спросила она.
— А что я должен замечать? — отстранился парень.
Он сегодня сам на себя не похож: хмурый, неразговорчивый.
Может, оттого, что в мыслях у него не та девушка, стоящая ря
дом, а другая...
Виталий отступил от Нины на шаг, снял с плеч ее руки.
— Так что замечать? — переспросил.— Все старо, как мир.
И ты, и ночь.
— А ты получше посмотри,— настаивала Нина.
— Платье, что ли, новое? — усмехнулся Виталий и, нагнув
ветку, сорвал зеленое еще яблоко.
— И платье,— кивнула Нина.— Первый раз надела. Нравит
ся? — она крутнулась перед ним, словно девчонка.
— Да заметил я, что платье новое.— Виталий надкусил яб
локо, поморщился, ощутив кислинку.— Хорошая вещь. И идет
тебе, что там...
— Эх ты, дурачок! «Хоро-ошая вещь»,— передразнила Ни
на.— Нет, чтобы похвалить, сделать девушке приятное... Нет,
не хорошее, а прекрасное, чудесное! И мне очень нравится. А
знаешь,— стихла вдруг она, перестала вертеться,— почему я его
сшила?
— Что ты все загадками сегодня изъясняешься? — нахму
рился Кочергин.
— А ты посмотри на меня повнимательнее...— Она взяла его
руку, положила себе на талию.— Ну...
Виталий обхватил ее двумя руками, дурашливо приподнял
над землей.
— Потолстела как будто, а? Так немудрено: на ферме ва
шей молока — пей не хочу...
— Эх ты, непонятливый! Нагнись, скажу что-то... и, дотя
нувшись до него, горячо зашептала...
Виталий, не дослушав, отскочил от нее, как ужаленный.
— Ты что? Может, ошибаешься? — хрипло спросил он, от
швырнув надкусанное яблоко.
.73