358 / 392
— Хорошо понимаю тебя, Аркаш... Но надо пере
жить и это...
— Да, Илюш, пережить надо. Я и сам терплю, го
лову не опускаю... Ну, ладно, давай поработаем, пока
еще раз не вспотеют лошади. Потом пойдем домой...
Дней через десять, после полудня, на станцию Че
боксары, сотрясая землю, прибыл разукрашенный
цветами поезд. На паровозе развевался кумачовый
флаг, к переднему вагону с обеих сторон было при
креплено красное полотнище с надписью: «Мы побе
дили!», «Привет тебе, Родина!».
Окна вагонов были раскрыты, из каждого смотре
ли солдаты. На их груди блестели ордена и медали, в
руках — букеты цветов...
Встречали тот поезд тысячи горожан. Над голова
ми людей развевались алые флаги. Еще до подхода
поезда к станции оркестр заиграл торжественный
марш. Что там творилось! Выходивших на перрон ге
роев обнимали, целовали, поднимали на руки и подки
дывали вверх, пели песни, плясали... А многие и пла
кали — одни от радости, другие от горя, потому что
не все вернулись домой их родные и близкие.
Часа три бурлила и гремела станция.
Только к вечеру народ постепенно стал расхо
диться.
В тот же день, около полуночи, в колхоз «Новое
время» со стороны Ядринского тракта вошли трое сол
дат. Дойдя до правления, двое из них по узкому пе
реулку свернули влево, на улицу, расположенную по
ту сторону речки, а один спустился вниз по главной
улице. Вскоре он остановился у старых ворот и по
стучал в калитку. Один раз, два раза... Вот кто-то вы
шел на крыльцо, потом, спустившись по ступенькам,
подошел к воротам.
— Кто там? — спросил голос изнутри.— Кого
нужно?
— Открой, Илюш, это я,— сказал солдат.
— Папка!..
— Я, сынок мой, я!
Отец и сын крепко обняли друг друга.