363 / 392
— Почему там?
— На обратном пути, уже почти у наших траншей,
фрицы их минами накрыли. Двоих ранило, один из
них — командир взвода...
— Телегин?!
— Да, Телегин. Опять ранен...
— Вот не везет парню!
*
*
*
...Стоял конец апреля, но весна в тот год была
поздняя; вода долго шумела по оврагам и ложби
нам; поля казались серыми, пятнистыми; кое-где еще
лежали синеватые островки снега. Одним словом — ни
зима, ни лето, а грязь непролазная.
Освежив лицо водой и выпив наскоро кружку креп
кого чая, я оделся, взял видавшую виды полевую
сумку, трофейный парабеллум и оседлал своего «Фут
бола» — так в шутку называли солдаты мою лошадь,
которая при хорошем корме имела способность разду
ваться, как мячик.
Ночью подморозило, грязь на дороге немного
затвердела, лужи покрылись тонким белым ледком. По
года была пасмурная; низко проплывали по-осеннему
мрачные облака, обложившие все небо, поэтому само
леты не летали. Было сравнительно тихо, только цде-то
ухало тяжелое орудие, да изредка строчили пулеметы.
Больше месяца стояли мы на Курской дуге в обо
роне. Сперва нам крепко там насолил сильный буран,
бушевавший целую неделю, а потом взыграли вешние
воды. Бездорожье отрезало нас от тыла, создало труд
ности с боеприпасами и продовольствием, приостано
вило наше наступление.
Война есть война: даже в затишье фронтовые буд
ни были полны неожиданностей. Артиллеристы нащу
пывали вражеские цели, чтобы внезапно обрушить на
них смертельный огонь, самолеты начинялись бомба
ми, чтобы сбросить их на переднюю линию и на тыло
вые коммуникации; снайперы-невидимки терпеливо
выжидали: не высунет ли из окопа или траншеи свою
голову зазевавшийся противник,— разведчики охоти
лись за «языками». Каждый день кого-то ранили,
кого-то убивали.
359