290 / 392
— Не слишком ли много, сынок? — сказал подо
шедший к киоску давно небритый солдат.— Оставьте
и мне, коли так вкусно...
Все обернулись к нему. У солдата были забинто
ваны рука и щека. Ребята с удивлением смотрели на
него. Те, что держали кружки, даже перестали пить.
Было ясно, что солдат возвращался с фронта.
Солдат подошел к киоску и, достав деньги, сунул
в окошко.
— Доченька,— сказал он,— налей-ка и мне кру
жечку.
Только он произнес это, как стоявший в оцепене
нии Аркаш кинулся к нему и громко закричал:
— Атте! Атте! '.
Отца он узнал по голосу. В тот же миг и солдат
узнал Аркаша, обнял его здоровой рукой, прижал к
себе.
— Сынок! Аркаш! Вот ведь как мы с тобой встре
тились...
У солдата хлынули слезы. Он несколько раз поце
ловал сына...
— Счастливые! — сказала какая-то женщина, вы
тирая платком глаза. — Везет же людям! А у меня
там три сына и ни одной весточки... Как в воду
канули...
Наконец отец отпустил Аркаша и посмотрел на
других ребят.
— Да тут, кажись, весь наш колхоз? Сразу-то и
не заметил...
— Все свои, Матвей Ильич! Салам тебе! — протя
нул руку Виталий.— Хлеб возим. Каждый день при
езжаем вот с этой ребячьей командой. Для фронта!
— Молодцы! Солдат без хлеба — не воин...
Ребята, осмелев, окружили бойца и наперебой ста
ли его расспрашивать:
— Нашего батьку там не видел, дядя Матвей? Я
сын Большого Арсентия.
— Не встречал ли Смирнова Николая?..
— Нет, ребята, односельчан видеть не довелось, —
вздохнул солдат.— На войне народу много. Попробуй,
отыщи знакомого. Правда, иной раз бывает. В госпи■) А т т е — отец, папа (чувашек.).
286