62 / 196
А посему нет у них и вопроса, что делать, или заискиваться
перед его проползанием, или набить ему харю, да так и закончить
интригу.
При входе в автобус упрелая плотная масса народа лузгала
семечки, тискала Карлика справа, больно давила на сердце слева,
лезла вперёд и рычала. Масса в автобусной хляби согрета не столь-
ко совместной душевностью, сколько совместной повышенной темпера-
турой своих испарений. Дыша на тебя, вся стоглавая гидра через
открытые пасти вонючих утроб извергала наружу горячую химию кис-
лого. запаха вин и чесночного кислого запаха. Масса рычала какие-
то псовые лозунги массы, не понуадая себя догадаться, что потной
слюнявой страной пассажиров и семечек исподтишка верховодит ин-
когнито Карлик. Естественно, Карлик, общипанный мякиш автобуса,
не раскрывал обывателю тайну, военную тайну во хляби, что сам
управляет армией. Но двойнику тет-а-тет иногда хмыкал едкое:
- Чувствуешь огнь? Я чувствую...
- Сбоку по курсу гляди... В этой давке...
- Слухач?
- Я говорю, не расплющи старуху...
- Не перекладывай мне своё хамство.
- Ты мокр, а мы - сохни...
3 общем, у писаря не было власти. Писарю не дали грядку на
том островном огороде, где вырастают арбузы крупнее быка. Поэто-