294 / 344
кажет,— Она взяла Ольгу под руку и добавила: — Пошли.
Слышишь? Это наш грузовик тарахтит.
С летнего пастбища Ольга вернулась поздно, на небе
уже висел месяц. Муж сидел за столом, где стояли две чис
тые тарелки и миска с холодной картошкой.
— Что за мода такая пошла? На дворе давно темень, а
тебя нет,— с недовольством проговорил он, с укоризной по
глядывая па Ольгу.— Картошка давно остыла, садись, по
едим наконец.
— Погоди, погоди, Антон,— засуетилась Ольга.— Зна
ешь, сколько сейчас работы, устала, руки ломит. Я мигом
сделаю мясо.
— Не надо ничего делать, садись к столу.— В голосе
Антона послышалось раздражение. ,
— Ну, может, ш ы р т ан у 1 принести?
— Да не хочу я ничего, вот привязалась. Заботливая
какая!
Антон бросил картофелину в тарелку, грохнул стулом и
ушел во двор.
Эта непривычная резкость мужа озадачила Ольгу. Те
ряясь в догадках, какая муха укусила ее покладистого Ан
тона, она принялась было готовить ужин, но вдруг со зло
стью бросила нож и отодвинула сковородку.
Когда Удейкин вернулся в дом, Ольга была уже в по
стели. Заснула она или нет, Антон не понял, но глаза у
нее были закрыты.
Удейкин шумно вздохнул и стал раздеваться.
Жена не шелохнулась.
— Ольга, Оля... Ты слышишь? — не без робости шептал
Удейкин.
— Слышу, слышу,— наконец с неохотой отозвалась
Ольга.
— Понимаешь, Оля, вот, сорвался, — начал оправдывать
ся Удейкин.— А все потому, что допекли. Душу вынули мне
с этим проклятым Журавлиным болотом. Этот умник наш
Пантюхин и Павел Тузур.
Ольга чуть приподнялась на локте и взглянула на
мужа.
— Да, представляешь, и Павел Тузур! — продолжал уже
чуть громче приободренный Удейкин,— Старик, можно ска
зать, развалина, лежал бы себе на печке, так нет, все ему
надо. Да еще отчитывайся ему — почему это так, а не этак.
1 Ш ы р т а н — домашняя колбаса.
290