109 / 344
— Да нет, говори, в чем дело.
Помедлив немного, Кирилл сказал, запинаясь:
— Егор Кондратьевнч, возьми ты меня к себе... Опре
дели на работу. Сил моих больше нет по бабам шастать.
— Да куда я тебя возьму? — развел руками Егор.— Что
ты делать-то можешь?
— Что могу? Ну, сторожить, к примеру, могу...
— Сторожить?.. — Егор задумался. Зима не за горами, без
сторожа никак не обойтись. Да и сейчас сторож не поме
шает. Еще неизвестно, кто это здесь ночью в окна загляды
вает да доярок пугает. Может, лиходей какой. А потом, Ки
риллу отказывать тоже не ладно. Хочет человек за ум взять
ся — надо поддержать его, пристроить.
— Значит, говоришь, сторожить можешь?
— Могу,— твердо ответил Кирилл.
— А ночью как? Не трудно ли будет?
— Какое там трудно! Глаз у меня знаешь какой ост
рый. А слух! За версту каждый шорох слышу.
— Ну по рукам. Я председателю скажу, а ты вечером
и заступай.
Довольный разговором, Кирилл побрел в деревню, а Егор
вернулся к дояркам.
— Теперь, девушки, ничего не бойтесь,— смеясь, сказал
он. — Кирилл Нямуков днем и ночью вас сторожить будет.
5
Дождь зарядил со вчерашнего вечера. Васса думала, что
коровы останутся на ферме, но чуть просветлело, все-таки
решили выгнать на пастбище.
Вычистив коровник, Васса отправилась домой. На душе
у нее было хорошо, как давно не бывало. И правда, чего ей
горевать? К работе привыкла, к людям тоже. К слову ска
зать, на деле все не так вышло, как думалось поначалу.
Раньше казалось, что на ферме работа нетрудная. Знай од
но: подоить коров, покормить да почистить. И главное — спо
койно. Пришел — ушел... С коровами, конечно, этак можно,
а с людьми не получается. На кого из доярок ни глянет Вас
са, у всех свои радости и беды. И за каждую сердце то ра
дуется, то болит. А как же иначе? Если от людей молчали
вой стеной отгородиться, то тогда и жить незачем.
Подойдя к дому, Васса с силой толкнула крашеную ка
литку. Жалобно звякнула щеколда, и звук ее, словно стон,
105