11 / 57
между лесом и кордоном. Ромаш свернул в сторону тро
пинки, ведущей отсюда назад к поселку, как вдруг сзади
в его рукав вцепился Саша.
— Ромаш!— тихо выдохнул он.
— Посмотри-ка вон на то окно...
— Ну? Нет же там ничего.
— Ты получше посмотри. Встань вот сюда, на мое
место.—Наконец и Ромаш разглядел в левом из трех
окон кордона яркую щёлку. Значит, свет-то в избе не по
тушили, а просто занавесили изнутри. И занавесили чем-
то таким плотным, сквозь которое не проходит свет!
— Давай подкрадемся к окну...— не совсем уверенно
предложил Саша.— Только смотри— тихо! Почует соба
к а — несдобровать нам...
Они почти на цыпочках дошли до забора и осторожно
начали ощупывать доски. Повезло Саше: одна из под
гнивших досок легко отошла в сторону. Саша пролез
в дыру, раздвинул кусты малины и оказался прямо у
ц е л и— под окном. Через несколько секунд и Ромаш
прижался к стене рядом с ним. Створки окна, оказывает
ся, были прикрыты неплотно — вполне можно разобрать
слова, доносящиеся изнутри.
— Нет, он ничего не забыл из того, что ты творил
лет тридцать назад,— сказал чей-то жёсткий и властный
голос.
— А ежели сам-то я забыл?..— прозвучал явно
взволнованный хрипловатый голос лесника.
— Но в Гродно тебя еще до сих пор хорошо помнят.
И очень многие помнят!— отрезал неизвестный.
— А ежели я... ежели не хочу... оставлять у себя эту
трубку?..
Услышав эти слова, ребята даже дышать перестали.
— Аль вышвырну ее, как только вы уедете?..
— Нет.— Голос неизвестного был уже спокоен, но ог
этого стал как будто еще тверже.— Никуда ты ее не вы
кинешь. Ты будешь хранить ее как зеницу ока.
В избе надолго замолчали. Мальчики удивленно по
глядывали друг на друга. Кто же это разговаривает с
лесником так властно? И почему лесник ничего не отве
тил на его последние слова?.. У Саши лопнуло терпе
ние — он, забыв про осторожность, ухватился за налич
ник обеими руками и, подтянувшись, заглянул в щель.
У самого окна, почти загородив его широкой спиной, си
122