21 / 40
Никто но нридет угоститься,
Эк, с ком то я буду их грмить?
(Продолжает петь ни гот же мотив):
Души болит, а сердив ноот,
Душа болит, тоска борот —
Никто но придет на погоду,
Никто не придет посидеть.
(Бросает прясть.)
Эх, бедная жизнь... Прясть совсем
не хочется. У людей батрачить стала, чтобы только про
кормиться. Ванюк, Ванюк! Не видишь ты моей жизни,
не знаешь... Жив ли ты. или уж убили, и писем от тебя
нет. И ты, наверно, горе мыкаешь, и дома жить не слад
ко. Вот уж и есть нечего стало, на людей работаю, чтобы
не голодать. Я иногда даже про тебя забываю из-за
горя да заботы. Как жить, как жить...
Я вл е ни е 2
Елюк. Е с к а р входит.
ЕСКАР. Что не прядешь? Или думаешь, что мы
богачи большие — даром тебя кормить?
ЕЛЮК. Да за пряжей в голову разные мысли пришли,
задумалась.
ЕСКАР. В руках держать тебя некому, кабы было
кому — не стала бы задумываться.
ЕЛЮК. Ах, есть кому, Ескар агай, есть...
ЕСКАР
(с насмешкой).
Есть... По-моему, тебе его и
забыть уж нора.
ЕЛЮК. Ескар агай, что ты говоришь? Как это я могу
Ванюка забыть? Он у меня из головы не идет.
ЕСКАР. Мне таких разговоров и слушать не хочется.
На войне всяко бывает. Либо вернется с нее, либо нет.
ЕЛЮК. Не убьют — так когда-нибудь придет.
ЕСКАР. Дура!
(Притворяясь, будто жалеет.)
Елюк!
Я тебе добра желаю. Говоришь, коли не убьют, то придет.
Да и придет — делу не очень помешает. Ты молодая,
красивая — зачем же себя-то засушить хочешь?
ЕЛЮК. Ах. господи, чудно ты говоришь, Ескар
агай. У меня таких мыслей и в голове нет.
ЕСКАР. Я это не к чему-либо, а для тебя же говорю.
Воля твоя, что хочешь, то и делай. Ты еще черного и
белого не разбираешь, если так.
ЕЛЮК. Видела я, Ескар агай, и то и другое видела.
12
*
1711