8 / 12
Как я чувствовал себя тогда — объяснить не могу, но голос
ее я слышу и теперь... Она сидела у пианино — молодая и
чистая, как только что распустившийся цветок. Ее маленькие
пальцы быстро бегали по клавишам, а глаза смотрели все
так же печально. Тогда мне хотелось обнять ее и поцеловать
ее маленькие руки. Я был словно во сне и больше не мог слу
шать. Сам не зная что делаю, я направился к двери и, как
только вышел во двор, Лида перестала петь.
Я долго бродил по лесу, а когда вернулся, в доме уже не
было света. В комнате Лиды сквозь занавеску я увидел ее
белую фигуру. Но, может быть, мне это только показалось...
— Где ты шляешься? — спросил брат, когда я залез на
сеновал. Я ничего не ответил, и брат мне больше не докучал.
Через некоторое время он встал, достал папиросы, спички и
спросил:
— Курить будешь?
Притворившись спящим, я и на этот раз ничего не ответил.
Вернувшись на другой день вечером, мы поужинали, и я
пошел в сарай отдыхать. З а ужином Лида была веселая, и это
почему-то ра здражало меня. Но на этот раз, сильно, утомив
шись за день, я уснул довольно быстро.
Проснулся я от оглушительных ударов грома. Спустив
шись с сеновала, я увидел сидящих под навесом отца и брата,
дымивших махоркой. Вскоре на крыльце показалась лесни-
чиха и пригласила нас завтракать.
Позавтракав, я взял журнал и вышел на крыльцо. Дождь
все еще шел, хотя уже и не с прежней силой. Где-то за лесом
сердито ворчал отдаленный гром. Под широким навесом дома
было сухо, я присел на скамеечку и начал читать.
— Что читаете? — услышал я над самым ухом голос Лиды
и от неожиданности вздрогнул.
— «Новый мир»,— показал я ей обложку журнала.
— Что же вы места мне не предлагаете? — спросила она.—
Я вам не помешаю?
— Нет, что вы! — не в силах скрыть своей радости, вос
кликнул я.
Подобрав полы плаща, она села рядом со мной. На этот
ра з я чувствовал себя смелее, и мы болтали о разных милых
пустяках.
Но вот торопливый летний дождь прошел, и в чистом воз
духе ослепительно брызнули солнечные лучи, тысячами ал
мазных брызг отразившись в капельках воды на деревьях,
кустарниках, в траве. Мне стало как-то по-особому легко,
весело. Словно зачарованный, я смотрел на зеленый лес, все
еще не потерявший своего алмазного убранства, слушал зве
невших нежными колокольчиками лесных певцов.
-406