58 / 422
Часовой вошел в землянку и тут же вышел вместе с
лейтенантом.
— Ну что у вас?
— Ничего,— вздохнул Соколов.— Молчит, словно в
рот воды набрал. Мы к нему и так и эдак, и с лаской и с
угрозой. А когда стало совсем невтерпеж, д аж е отвесили
пару оплеух. Не помогает. Уж не знаем, что и делать.
— Били зря,— твердо сказал Турханов.—Когда допра
шиваете, ни в коем случае нельзя выходить из себя. Враг
заговорит, если только надеется остаться в живых.
— Товарищ полковник, поговорите с ним сами,— по
просил лейтенант.
— Хорошо. Но сначала ответьте мне на один вопрос:
можем мы доверить Кальтенбергу самостоятельное з а
дание?
— Можем, товарищ полковник. Любое задание. Я ему
верю, как самому себе.
Турханов коротко изложил свой план освобождения
военнопленных. Соколов пришел в восторг.
— Вот это дело! — воскликнул он.— Ради того, чтоб
спасти стольких людей, не грех и погибнуть... Конрад, ко
нечно, согласится. А какую роль вы отведете мне в этой
операции?
— Одну из самых важных, конечно. Впрочем, роли
распределим позже, а пока покажите мне немца.
Появление человека в форме советского полковника
произвело на Грюгера ошеломляющее впечатление. До сих
пор он считал, что находится в руках кучки военноплен
ных, какие бродят повсюду в польских лесах. При этом он
понимал, что спасения для него нет. «Чем меньше отряд,
чем дальше он от регулярных войск, тем больше в нем
беззакония,— думал он.— Мне остается одно — умереть с
достоинством».
Теперь в нем зашевелилась надежда. Поэтому он до
вольно бодро вскочил с места, приветствуя равного по
званию.
— Садитесь! — сказал Турханов.—Говорите по-русски?
— Очень плохо.
— Тогда будем говорить по-немецки. Мне доложили,
что вы не желаете отвечать на вопросы моих офицеров.
Правда это?
— Сначала позвольте мне задать вам один вопрос.
— Я вас слушаю.
— Что вы со мной сделаете? Только отвечайте честно.
— Это целиком и полностью зависит от вас.
54