363 / 422
выскочили из укрытия. Один ударил прикладом по голове
офицера, Соколов короткой очередью из автомата уложил
обоих солдат. Затем, взяв оружие, все вместе поволокли
оглушенного офицера в штаб. Там его окатили из ведра
холодной водой; тот сначала застонал, потом открыл
глаза.
— Встаньте! — крикнул ему Соколов.
Офицер медленно поднялся и сел на табуретку. Он был
в форме лейтенанта вермахта, но с нарукавной повязкой
с надписью «РОА».
—Власовец, значит! Предатель!..—впился в него гла
зами Соколов.
— А где остальные? — озираясь по сторонам, спросил
предатель.
— На том свете дожидаются тебя. Как зовут-вели-
чают?
— Охримец, Грицко Онуфриевич. Зачем вы их убили?
Мы же шли к вам, чтобы вместе бить фрицев,— пряча
глаза, пробормотал власовец.
— Лжешь, сволочь! Мы знали, что вы придете, вот
и устроили торжественную встречу. Где и кем служишь?
— Товарищи, не убивайте меня! — взмолился Охри
мец.—В армию Власова я вступил с единственной целью—1
чтобы при первой же возможности уйти либо в парти
заны, либо в Красную Армию. Сегодня, когда узнал, что
здесь советские партизаны, уговорил двух солддт, и мы
сбежали... Поверьте мне: в плену я только и думал, как
бы поскорее вырваться из лагеря и воевать с проклятым
немецким фашизмом.
Слова его звучали фальшиво, глаза бегали. Соколов не
выдержал и стукнул по столу.
— Молчать, собака! — закричал он.— Ты будешь от
вечать иа вопросы или нет?
Власовец понял, что партизаны ему не верят. Но сда
ваться так быстро не хотел.
— А что сделаете, если не отвечу? — оскалил он
зубы, подобно волку, попавшему в капкан.
— Шашлык сделаем! — спокойно ответил Алим, кото
рый сидел на подоконнике и точил друг о друга кинжалы.
—Режьте, жгите, но не добьетесь больше ни слова!—
запальчиво крикнул Охримец.
Соколов ненавидел власовцев. Каждый власовец—пре
зренный изменник, предатель. Это всем известно. «Кто под
нял руку на свою Родину, тот не человек и жить не имеет
права»,— убежденно говорил он. К власовцам Соколов был
359